Я хочу от него сына

— Господин майор, — польстила я капитану, мимолетно глянув на его погоны, когда наступила моя очередь озвучить свою версию событий. — У меня десять лет безаварийного стажа, я ехала по главной. Как Вы считаете, кто из нас виновный? И вообще, скажите уже молодому человеку, чтобы не орал. Мне нервничать нельзя.

В общем, капитан посмотрел на мой живот, потом на сводку по камерам и штрафам (естественно, никаких штрафов у меня не было и нет); поучил уму-разуму нервного упитанного мальчонку, кто и кому должен был уступить, вернее, убедиться в безопасности своего маневра, а потом только жать на газ; и по итогу рассудил нашу тяжбу в мою пользу. То есть, страховая компания оппонента должна мне возместить ремонт моего авто.

Так-то!

Впрочем, я опять отвлеклась. Причем намеренно, в попытке отдышаться от очередной схватки.

Думаю, мало кому интересен мой квест очередных открытий беременной женщины, таких как, невозможность поднять себя с дивана, или попытка разглядеть пальцы на ногах.

Слава богу, не зима, и ничего не надо надевать и шнуровать, не имея возможности склониться. Летом можно себе позволить такую роскошь, как нащупать сланцы вслепую и обуть их на ноги.

Это я удачно определилась с временем года для зачатия, однозначно.

После тридцать шестой недели, любой тычок под ребра или по почкам воспринимался как подозрительная паранормальная активность: А вдруг началось уже? И не пора ли трубить общий сбор, чтобы немедля меня везли в госпиталь?

Пару раз меня так уже свозили. Ага.

Оказалось, ложная тревога.

Тренировочные схватки пугали меня похлеще любых ужастиков. Особенно поначалу. И вроде ждешь уже, не дождешься этого момента, когда уже перестанешь быть беременной, а поди ж ты. Трясешься, как осиновый лист на ветру и думаешь, что рановато, подождите, однако.

Подарок мне был обещан между первым и двадцать вторым октября, а на дворе еще только сентябрь.

Поэтому я благополучно прощелкала тот момент, что очередная активность моих сыночков вовсе не была ложной тревогой. А очень даже наоборот.

Я привычно проснулась среди ночи для того, чтобы посетить туалет.

Благо, спускаться по лестнице не надо. Федя и тут распорядился, заставив меня переехать в спальню на первом этаже в целях безопасности. Как же он оказался прав.

— Тише-тише, мои медвежата, — попыталась я успокоить сыночков.

Я стоически игнорировала определенный дискомфорт, когда внизу живота стало подтягивать. Сходила в туалет, неспеша вернулась в спальню и снова попыталась уснуть. И вроде у меня это даже получилось.

Проснулась от очередного сигнала боли. Открыла глаза, прислушалась к себе, подышала.

— Ну рано же, что вы пугаете свою мамочку, ребятки? — все еще отрицала я очевидное. — И папка ваш на вахте, и дедушка с бабушкой сейчас спят. Зачем мы будем их тревожить, а?

Тем временем внутренние ощущения нарастали. Я поднялась с трудом с постели, как неваляшка. Глянула на часы. Три утра только.

А волна уже накатывает сильнее, уже с перерывом в пять минут. Она была какой-то отдаленной, но настойчивой.

Я почему-то вдруг решила, что это раскрывается шейка матки. Живот тоже изредка напрягался, но еще совсем нерегулярно, словно тренировался. Однако схватками эти ощущения все же вряд ли можно было назвать.

— Пошутили и хватит, да? — погладила я свой живот и снова улеглась на постель, включив релаксирующую музыку.

Спустя два часа промаявшись, я поняла, что это не шутки, и таки набрала номер отца.

— Па-ап, — жалобно проскулила в трубку, — кажется, началось.

— Сейчас, моя девочка. Я мигом, — взволнованно воскликнул он в ответ.

— Только не волноваться, — уговаривала себя, взяв в руки свою настольную книгу Дик Рида «Роды без страха».

Потом поняла, что что-то я не то делаю. Надо же готовиться к поездке в госпиталь. Бросаю книгу на кровать, а сама тихонько сползаю с нее на пол.

Даже переодеться нет сил. Как была в широкой белой сорочке, так в ней и нахожусь.

Волна с каждым разом накатывает все настойчивее и сильнее. Перерывы все еще длятся по три минуты, но мне кажется, что эти три минуты равны максимум одной.

Явно не успокоив себя этим, улавливаю настоящую схватку. Дышу с полуоткрытым ртом, как можно глубже. Глаза закрываются, на какие-то мгновения ухожу в себя.

На смену схватки снова приходит волна, вслед за которой возвращается схватка. Я пытаюсь поменять положение тела, понимаю, что необходимо вставать, но еще и еще раз прохожу эти ощущения лежа.

Первая попытка встать на колени и просто опираться локтями на ковер сопровождалась схваткой и дала мне понять, что это не то, чего я хочу.

Как представлю, что сейчас нужно куда-то ехать…

Боже! Не хочу! Да я лучше тут останусь.

Я попробовала упереться руками о нижнюю спинку кровати и приподняться, когда ко мне в спальню вбежала тетя Галя.

Вяло осознаю то, что она мне говорит. Кажется, она хочет меня осмотреть и спокойно позволяю ей это сделать.

Как-никак она медик, всю жизнь проработала фельдшером в местном ФАПе. Уж, наверное, знает, что к чему.

Она что-то запричитала о том, что у меня полное раскрытие и что ехать куда-то бессмысленно. Не успеем. И об ответственности.