Я хочу парить! (СИ)

— Это не медитация, а что-то вроде транса, тренировка духа по средствам тренировки тела. В нашей жизни в умении воина нет практической необходимости, и для многих из вас занятия становятся развлечением или хобби, но для Юны, для меня… — Эдгар замолчал на мгновение, вспоминая будни в школе, — для нас это становление и укрепление духа. — Зашёл в зал и громко произнёс: — Стоп, Юна!

— Эдгар? — тут же спросила Юна, останавливаясь и открывая глаза. — Ты уже освободился?

— Ты забыла закрыть зал! — строго произнёс он.

— Закрыть?… — Юна непонимающе посмотрела на брата…, на группу за его спиной, Кати и Графа.

— А вы чего тут все собрались?

— На тебя любуемся, — съязвил Эдгар. — Юна, если ты занимаешься подобным в моей студии, то закрывай за собой дверь! А то тут нашлись желающие к тебе присоединиться, и если бы мы рядом не оказались, то ты бы их покалечила!

— Да нет… — не слишком уверенно произнесла Юна. — Я же осознаю, что делаю.

— И видела, что они рядом пытались копировать твои движения?

Юна покачала головой. Нет, видеть она их никак не могла. Лишь уходя в себя полностью и отрешаясь от действительности можно было почувствовать себя и мир, а после напряжённого дня и, чего кривить душой, сумасшедшей ночи, ей требовалось это как воздух. Покой и разрядка одновременно.

— Прости…

Эдгар протянул руку, и Юна тут же пошла в родные объятия, улыбнулась, почувствовав поцелуй в волосах.

— Иди, переодевайся, и поехали домой.

— Да, домой очень хочется, — кивнула Юна и посмотрела на Кати и её брата. — А что Граф тут делает?

— Так он же привёз тебя.

— Привёз, — согласилась Юна. — Но мы попрощались до среды.

— Заберу Кати и уеду, не беспокойся, — холодно улыбнулся Граф, дёрнул за локоть сестру, но та увернулась, взяла за руку Юну и вместе с ней пошла в раздевалку.

— Ты была бесподобна, подруга, — заговорщицким шёпотом произнесла она. — Научишь? Эдгар разрешил мне ходить на занятия, если ты будешь моим мастером.

Они дошли до раздевалки, Юна сняла через голову чёрную майку и вспомнила, что она принадлежит Кати.

— Извини, я позаимствовала из твоего гардероба костюм. Я тебе его верну завтра, хорошо? — смущённо спросила она, решив не обсуждать тренировку. Но вместе с костюмом пришли воспоминания о ночи, о нежных руках Графа, его поцелуях, и низ живота болезненно свело.

— Мой?… — спросила Кати и обернулась. К ним шёл Граф и смотрел он не куда-то, а на плоский живот Юны, которые больше не прятали бесформенные майки и туники. И только сейчас он вспомнил, что Юна тогда, вчера ночью, попросила свет не включать. Разумеется, чтобы не показывать свою идеальную фигуру.

— Звёздочка, у тебя же сейчас… сколько, почти пять месяцев беременности должны быть? Я не ошибаюсь? — спросил он.

— Не ошибаешься, — просипела Юна.

— У тебя такой красивый… животик. Ровный… а есть ли ребёнок?

— Нет, — прошептала Юна, схватила свою майку из шкафчика и, обойдя Графа, чтобы не коснуться его, вышла из раздевалки.

Кати от возмущения открыла рот, но ненадолго. Подошла к брату и с размаху врезала ему кулаком в живот.

— Кретин! Она потеряла ребёнка, потому что кобель, поимевший её и бросивший, болел какой-то редкой дрянью и не счёл нужным предупредить об этом! — прошипела она, отвернулась, чтобы уйти, но Граф её остановил.

— Что?

— Что? Ты плохо слышишь? Пусть тебе плевать на ребёнка, но Юна… она так переживала, плакала, а ты! Это жестоко, Граф.

Кати вырвалась из рук брата и ушла, а Граф остался стоять как громом поражённый. Как такое возможно? У него не может быть детей, врачи… они все в один голос твердили, что он бесплоден. Может всё-таки ошибка? Или розыгрыш?

То, что Юна крепко засела у него в мозгу, да и штанах тоже, отрицать глупо, мысли лишь о ней, её глазах, коже, голосе, так может быть это всё игра? Может эта маленькая и уж точно не невинная девочка манипулирует им? Задурманила голову и так легко согласилась переспать с ним вчера.

Бред… нет, это всё бред. Она же ничего не делала, никак не показывала своего желания. Он сам. И тогда в горах, и вчера… Да и Кати одурачить не так просто, эта девчонка кажется легкомысленной и несерьёзной, но ум у неё цепкий и прозорливый. Если бы беременность Юны была вымышленной, то она уж точно заметила это.

Так неужели он действительно станет отцом?!

Искра надежды разожгла в сердце счастье, так долго желать, ждать… семья, жена, малыши…, но реальность не позволила насладиться этим мгновением. Юна потеряла ребёнка. Потеряла, потому что отец болел какой-то редкой болезнью. Проклятье.

Граф бросился вперёд по коридору, куда ушла Юна, но за первым поворотом встретился с разъярённым Эдгаром. Он просто стоял у дверей, судя по всему в его кабинет. Молчал, но в глазах бешенство.

— Мне нужно поговорить с Юной, — решительно произнёс Граф.

Эдгар покачал головой.

— Проваливай.

— Ты же знал…

— Разумеется, я знал, — зло фыркнул Эдгар. — Знал и ты!

— Я… я ей не поверил, — ответил Граф.

— Почему?

Граф сжал губы, говорить о вирусе Ихе, поражающей по данным министерства медицины лишь низшее общество, он не хотел. Как и признавать свою увлечённость Юной.