Я хочу рассказать вам о...

Более или менее успешно он посвятил большую часть своей жизни и интеллекта решению задач, придуманных другими людьми. Естественно, и он ошибался, через его руки прошло много загадок, слишком сложных даже для него.

Столкнувшись с подобной дилеммой, Йорошка всегда следовал одному и тому же ритуалу: он долго ее разглядывал и, будучи экспертом, сразу определял, относится ли эта задача к категории нерешаемых.

Если его интуиция говорила «да», Йорошка глубоко вздыхал, но все равно принимался за ее решение.

Тогда у него начинался период разочарования, потому что стремление разобраться и в этой загадке превращалось в навязчивую идею.

Возникали вопросы без ответа, тупики, сложные символы, незнакомые слова и непредвиденные ходы.

А Йорошка уже давно понял, что ему нужно добиться успеха в жизни. Может быть, именно поэтому такие загадки начали вызывать у него скуку?

Дело в том, что вскоре после очередной неудачной попытки решения им овладевала просто вселенская скука и он бросал все на пол пути, ругая в глубине души дурацких составителей задач, которые даже он не мог решить…

Думаю, что, поскольку ему было скучно разгадывать и слишком легкие загадки тоже, он пришел к выводу, что существуют загадки по меркам каждого отгадчика, и только он может определить, какие именно ему больше всего подходят.

«В идеале каждый должен придумывать загадки “под себя”», — подумал он. Но сразу понял, что такая загадка теряет всякий смысл, потому что ее создатель заранее будет знать ответ.

Отчасти чтобы развлечься, отчасти вдохновленный идеей помочь таким же, как он, отгадчикам, он начал составлять загадки, игру слов, цифр, задачки на логическое и абстрактное мышление…

Но его шедевром стал построенный им лабиринт.

Однажды тихим солнечным днем в одной из комнат своего большого дома он начал кирпич за кирпичом возводить стены огромного лабиринта в натуральную величину.

Прошли годы. Он делился своими загадками с друзьями, специализированными журналами и некоторыми газетами. Но о лабиринте, который постоянно разрастался внутри его дома, не знап никто.

Порошка с каждым разом усложнял свой лабиринт. И даже не замечал, что в нем появляется все больше и больше тупиков.

Это творение стало частью его жизни. Не проходило и дня, чтобы Йорошка не добавил какой-нибудь кирпич, не закрыл какой-нибудь выход, не продлил какой-нибудь изгиб, чтобы затруднить проход по нему.

Примерно через двадцать лет в комнате, где был лабиринт, не осталось больше места, и он, естественно, стал проникать в другие помещения дома.

Чтобы попасть из спальни в ванную, нужно было сделать восемь шагов вперед, повернуть налево, сделать еще шесть шагов, повернуть направо, спуститься на три ступеньки, еще пять шагов, снова — направо, преодолеть препятствие и открыть дверь.

Чтобы выйти на террасу, нужно было перегнуться через левую стену, спуститься вниз на несколько метров и сразу же подняться по веревочной лестнице на верхний этаж.

Так понемногу его дом превращался в огромный лабиринт в натуральную величину.

Сначала это доставляло ему удовольствие. Было весело передвигаться по этим коридорам, приводившим иногда в тупик, потому что, даже будучи автором лабиринта, невозможно было помнить все пути наизусть.

Это был лабиринт, сделанный по его мерке.

По его мерке.

Начиная с этого момента Йорошка стал приглашать людей в свой дом, в свой лабиринт. Но даже тем, кто сначала проявлял интерес, это быстро наскучило, как и ему — все остальные загадки.

Йорошка предлагал им совершить экскурсию по дому, но через некоторое время его гости уходили. И все без исключения говорили ему примерно одно и то же: «Так жить нельзя».

В конце концов Йорошка устал от вечного одиночества и переехал в дом без лабиринтов, где он спокойно принимал гостей.

Однако каждый раз, когда он знакомился, как ему казалось, с разумным человеком, он вел его в свой настоящий дом.

Так же как летчик из «Маленького принца», со своими удавами внутри и удавами снаружи, Йорошка открывал свой лабиринт только тем, кого считал достойными такой чести.

…Йорошка так и не нашел никого, кто захотел бы жить с ним в этом доме.

Клуб девяноста девяти

— Почему, Толстяк? Почему нельзя жить спокойно?

— Разве?

— Конечно, я иногда об этом думаю. С Габриэлой у нас все хорошо, лучше, чем раньше, но не так, как мне хотелось бы. Не знаю. Чего-то не хватает: страсти, огня или веселья. В университете тоже происходит нечто подобное: я хожу на занятия, учу, успешно сдаю экзамены. Но мне этого не хватает. Нет чувства удовлетворения, ежедневного удовольствия от того, что я изучаю, что хочу. И с работой то же самое. Мне там хорошо, и мне платят хорошую зарплату, но не такую, какую мне хотелось бы получать,

— И везде так?

— Мне кажется, да. Я никогда не могу расслабиться и сказать: «Ну вот, теперь все хорошо». У меня происходит так же и с братом, с друзьями, с деньгами, со здоровьем… Со всем, что меня интересует.

— Несколько недель назад, когда ты переживал из-за обстановки у тебя дома, причина была та же?