Читаем Я. Хочу. Тебя. (СИ) полностью

Я. Хочу. Тебя. (СИ)

Удивленно пожимаю плечами.

– Не вижу в этом совершенно ничего плохого. Без четкого плана на жизнь можно все на свете профукать. А люди должны подходить друг другу. Без этого никак! Вон ты этого Грома вообще не знаешь! А может, он псих агрессивный? Или маньяк вообще?

– Вот я и говорю! Ты с этими своими планами на жизнь всю настоящую жизнь и профукаешь! А жизнь, она знаешь, какая? Ооооооо, она как ураган! Или гроза!

– Ага! Или как гром, да, Окси? – хохоча, толкаем вместе с Риткой ее локтями.

– Ничего вы не понимаете, дурочки! – хохочет, бросая в сторону парня такие взгляды, от которых дрова бы сами зажглись, без всяких зажигалок и спичек. Да что там, вспыхнули бы. Еще и весь парк бы спалили.

– Я вот, как Артема в первый раз увидела, так сразу ноги и подкосились! И прям дышать перестала! Вообще! А голова… Голова до сих пор кружится… Вот это, Ника, и есть жизнь!

– Только непонятно, к чему такое головокружение приведет, – бурчу, выкладывая остатки зелени на тарелки. – С неходящими ногами и без воздуха, оно, как –то, не очень живется…

А ведь у самой до сих пор коленки дрожат.

И руки трясутся. А его дыхание будто опаляет все кожу. Снова и снова.

Будто до сих пор ощущаю на себе мощные руки. И взгляд, что пробирает насквозь, выбивая из легких весь дух.

Ураган? Гроза?

Самое настоящее цунами! Или буря в миллион баллов!

Только оно страшно. Жутко. Себя теряешь.

И земля уходит из-под ног. Намертво.

И сердце колотится так, что, кажется, просто пробьет сейчас грудную клетку и вылетит!

Нет, – понимаю, успокаиваясь, когда усаживаюсь у костра. Эти американские горки точно не для меня!

И про игру, про ставки эти.

Надо обязательно поговорить с Костей.

Завтра. Когда приду в себя и успокоюсь.

Слишком больно падать может оказаться. От всяких ураганов и цунами. Его тоже захватило, и, кажется, с головой!

– Нииииик, – наш пикник почти заканчивется, и, кажется, без приключений.

Ну, если не считать того, как Оксанка, словно помешанная, не отводит взгляда от почти незнакомого парня.

А периодически они так целуются, будто вообще забывают, что здесь не одни. И… Забывают о том, что в публичном все-таки месте, а не дома… Кажется, еще немного, и сорвут друг с дружки одежду… Даже глаза приходится отводить.

Зато глаза Кости блестят так лихорадочно, что меня это даже пугает.

– Куда ты меня тащишь? М? Костя! Да перестань!

Бесполезно. Он не слушает и не слышит. Только , чуть хрипло рассмеявшись, подхватывает на руки и относит подальше от костра.

– Ты чего?

Возмущаюсь, когда он ставит меня на землю. Вернее, на траву. Холодно после костра. Воздух уже почти утренний. А мы теперь спрятаны от всех густыми кустами.

– Эй!

Упираюсь обеими руками в грудь.

Конечно, она не такая мощная и непробиваемая, как у того гладиатора… И все же оттолкнуть невозможно. Будто в каменную скалу упираюсь. Скалу, которая совсем меня не слышит!

– Что ты творишь…

Выдыхаю, когда он наконец отпускает.

Задыхаюсь. И в груди, под ребрами что-то прямо жжет.

Никогда так на меня не набрасывался.

Голодно. По-звериному дико.

То, как он накинулся на мой рот, даже и поцелуем нельзя назвать! Будто сожрать хотел. Весь дух из легких выбить. Никогда даже не представляла, что Костя может вот так…

О, Боже!

Может, это и правильно. Сколько времени уже встречаемся.

Но…

На губах до сих пор горит поцелуй чужака! И тело… Все тело пропиталось его запахом!

Не могу! Не могу сейчас , чтобы Костя ко мне прикасался!

Мне нужно забыть… Стереть… Выбросить это из своей жизни!

Только вот не выходит. Никак.

Целует Костя, а я будто снова и снова ощущаю те, другие поцелуи. Как будто снова мои губы сминает рот незнакомца!

И именно от этого вся начинаю гореть. Плавиться. Будто жар внутри вспыхивает настоящим пожаром!

И ноги подкашиваются так сильно, что хочется за что-то ухватиться…

– Ты что? Костя! Я прошу тебя. Перестань!

Упираюсь руками в грудь, но он напирает.