Я. Хочу. Тебя. (СИ)

   Или сразу готова перейти к тому, что я только что себе представил?

   – Вместе душ примем. Я после боя так и не отмылся.

Всхлипывает, еще сильнее распахивая губы.

   Вышибая на хрен из меня все желание как-то притормозить.

   Эх, девочка!

   Меня и так срывает.

   Одни шаг, один на хрен взмах ресниц до того, чтобы порвать тебя сейчас. Вдолбить лицом в кафель и начать трахать.

   Но только провожу по напряженному лицу рукой.

   Сжимаясь внутри, как пружина, готовая в любой момент выстрелить. Лопнуть. Сорваться.

   Блядь.

   Какая же она наощупь!

   Бархат и шелк, которые лупят током. Срывают все последние предохранители и планки!

   Распахивает в ужасе и без того огромные глазища, когда резко вытягиваю руку вперед.

   Утягивает в омут своей переливающейся зелени. С головой на хрен ухожу. Как под ледяную воду!

   – Ты что?

   Хриплю, дергая на себя. Не выдерживаю. Наклоняюсь к самому лицу. Вожу губами по ее губам. Таким, блядь, сладким. Что член еще сильнее каменеет. И дергается. В нее. В нее мне надо. Иначе на хрен совсем сейчас взорвусь.

   – Я за мочалкой, дурочка, - так и вожу по губам своими.

   Как бы не сожрать.

   Но я так быстро не собираюсь. Я ее по капле. По каждой клеточке выпивать буду. Ни одного вздоха пропустить не хочу!

   – Думала, я тебя ударю?

   Блядь, а вот за такие мысли ударить очень хочется.

   Не ее, конечно. Не беглянку мою одуренную.

   А вот стену вполне.

   Только напугать ее еще сильнее не хочу. И без того, как птенчик, взъерошенный, мокрый и перепуганный передо мной стоит.

   Голову в плечи вжала.

   И глазищи одни. На все лицо!

   – Женщин только уроды последние бьют. Ты что, дурочка?

   Стараюсь быть нежным, когда обхватываю ее подбородок. Поднимаю голову, заставляя посмотреть мне прямо в глаза.

   С ума она сошла! Меня так еще ни разу не опускали! Чтобы я! Девчонку! Да даже любую шмару!

   – Я другим ударять тебя буду.

   Снова сминаю губы. Вожу по ним пальцами.

   Херово получается с нежностью. Особенно, когда тебя так, на хрен, распирает.

   Да и нежность это не мое. Успокоить только же собирался! Но, видно, с непривычки, получилось, как у медведя. Еще сильнее пугается. Дергается всем телом.

   Будто в стену впечататься хочет. С кафелем слиться.

   – Не бойся, – хриплю, опуская руку на ее грудь.

   Блядь. Я же помыться реально собирался. Для начала.

   Но хрен с ней сдержишься!

   Дергаю на себя, поднимая перепуганную зеленоглазку в воздух.

   Втягиваю губами сосок.

   Чуть прикусываю, и чувствую, как сводит яйца, когда она тихонько стонет.

   Блядь. Я должен. Должен сейчас увидеть ее глаза!

   – Тебе будет хорошо, маленькая. Тебе понравится, – хриплю, тяжело дыша, опуская ее снова ногами в ванну.

   Ее дрожь и глазки смыли все яростное желание рвать девчонку, не заморачиваясь.

   Ни хера.

   Мне хочется ее мучить! Но не так!

   Хочется, чтобы сама изнывала. Чтоб глаза закатывала и руками в простыни впивалась. Чтоб умоляла! Еле выдыхая каждую букву сквозь собственные стоны!

   – Давай, - хриплю, выдавливая гель на мочалку и протягивая ей.

   – Для начала попробуй сама ко мне прикоснуться.

   Поднимаю руки вверх.

   Показываю, что абсолютно безопасен.

   И что ж она все равно?

   Прикоснулась осторожно к груди мочалкой.

   Провела так, что все тело током рваным дернуло.

   И сама отшатывается, будто ее лупануло.

   Опять с ужасом глаза свои распахивает!

   Ни хера! Так не пойдет!

   – Разве так страшно?

   Ловлю ее руку. Подношу к лицу. Сам, ее тонкими пальчиками веду по уже появившейся жесткой щетине.

   – Это просто кровь запеклась после боя. Сейчас смоется, все не так жутко будет.

   Блядь.

   Впервые.

   Я как пацан.

   Кайфую просто от того, что рука девчонки по лицу моему проводит.

   – Представь себе, что я в твоих руках, – хриплю, чувствуя, как член дергается.

   Мысленно таки херачу себе в челюсть, потому что руки дергаются. Требуют ее схватить. Вжать. Накрыть всем весом.

   – Ну? Смелее, девочка. Смелее…

   Да что ж у нас вода, как кипяток, а?

   Весь паром исхожу. Дымлюсь, будто в котел со смолой попал.

   А черти, что дров поддают… Все они в ней, все в ее глазах.

   Диких. Огромных. Меняющих свой цвет. Играющих оттенками всей зелени, которая только в природе существует!

18 Глава 18 .

Ника

   Нескладно вожу мочалкой по запрокинутой вверх огромной шее.

   Страшно. Жутко. Люди не бывают такими огромными!

   Но он не двигается. Только глухо рычит, прикрыв глаза. И, хоть понимаю, что цепко следит за каждым моим движением, я все таки пусть и слегка, расслабляюсь…

   – Как тебя зовут…

   Выдыхает.

   Его грудь опасно вздымается. Мышцы перекатываются так, словно сейчас разорвут кожу.

   – Ника, – выдыхаю, заставляя себя не отшатнутся.

   – Вероника…

   – Ниииикаааа, – цедит он, водя моим  пальцем по своим губам.

   И внутри что-то пронзает. Ударяет внизу живота, рассыпаясь брызгами мурашек.

   Он будто пожирает мое имя, когда вот так произносит. Катает на языке.

   А вместе с ним и меня саму…

   Жарко…

   Вдруг резко становится безумно жарко, хотя я воду включила вовсе не горячей. Даже прохладной.

   Но он лупит по каким-то моим скрытым рецепторам.

   Особенно когда втягивает губами мой палец и чуть прикусывает его…

   – Я Арман. Арман Багиров. Хочу, чтобы ты кричала мое имя, когда будешь кончать.

   Резко наклоняется вперед.

   Пронзает меня дикими горящими глазами.