Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

После того как я выслушала Ашшура и мы попрощались, я повернулась к девочкам:

— Плохая новость: Ашшур возвращается досрочно. И вряд ли отпустит меня на праздник без присмотра.

Девчонки переглянулись и прыснули.

— Чего? — не поняла я.

То есть я поняла, что смеются надо мной, но что я такого смешного сказала?

— «Плохая новость», — передразнила меня Алеора, — а сама вся светишься, как будто только из постели с ним вылезла. Вы там мысленно сексом занимались, что ли? — ткнула она наугад.

Но я почувствовала, как загорелись щеки, и спросила:

— А что, так заметно?

Алеора и Люся переглянулись.

— Эх, Фейка, гляжу я на тебя и завидно мне, — весело вздохнула Алеора. — Жаль, что богиня забрала у драконов свой дар избранной пары. А то, глядя на вас с Ашшуром, я бы тоже себе какого-нибудь дракона присмотрела. Ваша связь — это что-то.

Люся согласно вздохнула вслед за ней, и глаза девушек мечтательно затуманились.

— Ну, извините, — развела я руками. — Когда-нибудь драконы вернут свой дар. Так что можете не торопясь присматриваться.

— Если судьба драконов в руках этих трех… — скривилась Алеора, озвучив имена двух драконов и одной драконицы, — то мы с Люсей не дождемся. Состаримся скорее.

— Так что с Ашшуром делать будем? — перевела я разговор в практическое русло, поскольку была согласна с Алеорой на все сто.

— Да пусть приходит, — махнула рукой Люся. — Куда ж теперь тебе без него. Зато бенгальские огни нам устроит.

— Это что? — поинтересовались мы.

Пока Люся объясняла, Алеоре пришла замечательная мысль:

— А давайте Ашшура Дедом Морозом нарядим, а? Люся будет Снегурочкой, Ашшур — Дедом Морозом, дадим ему посох, загадаем желание — вдруг сбудется? И будет у нас самый настоящий землянский Новый год!

— Земной, — поправила Люся и засмеялась. — Из Ашшура уж слишком экзотичный Дед Мороз получится. Ты уж прости, Фей, но чешуйки и Дед Мороз — понятия несовместимые.

Я пожала плечами. Ну не Дед Мороз мой дракоша, и ладно. Мне он и таким нравится. Ух как нравится! Зацеловала бы сейчас! Сама уже соскучилась ужасно. А ведь только на рассвете улетел.

— Вот Мегакрут бы подошел на эту роль, — заявила между тем Люся. — Растительность на лице имеется, выкрасить только в белый цвет да белилами лицо намазать. Да даже в том серебряном виде, что Полуночником наряжался, и то бы сошел. Но ростом не вышел. Дед Мороз должен быть крупным.

— Кайл? Он как раз и викисланд, — примерила я уже актера на эту роль.

— Нет. Кайл хорош, но он какой-то австралийский Дед Мороз получился бы, в красных плавках, — произнесла что-то непонятное для нас Люся. — А вот среди Полуночников больше всех на Деда Мороза почему-то Васим был похож. Борода ему какой-то солидный вид придавала. Хотя никогда бы не подумала…

— Так потому что внук гнома же, — улыбнулась я.

Алеора отчего-то зарделась при упоминании Васима-Полуночника. И я не стала шутить об их жарком поцелуе.

— Но мы парней приглашать все равно не будем, — испугалась вдруг Люся. — Посидим тихо, спокойно, девичьей компанией. Девичьей с Ашшуром, — поправилась она.

Но разве можно утаить что-то от наших парней, когда мы так заговорщицки и загадочно перешептываемся и что-то обсуждаем, смолкая тут же, когда один из них оказывается рядом.

— Чего затеваете? Колитесь сразу, — решил первым пойти в атаку Янтар.

— Люсечка, что-то случилось? — спросил Мегакрут, с беспокойством выискивая в лице зазнобы симптомы что-нибудь тревожное.

— Ничего не случилось, — успокоила Люся гнома. — Мы с девочками обсуждаем зимние наряды, только и всего. Вам ведь, мальчикам, это неинтересно.

Люся невинно похлопала глазками, как заправская кокетка. Янтар и гном подозрительно прищурились, но ничего не ответили.

Васим

— Ага, попалась птичка, — зажал я Алеору в углу, наконец дождавшись ее около аудитории. — Чего так долго? Где была?

Я уткнулся ей в шею, пока шарил руками по податливому телу, вздыхая терпкий цветочный аромат, что так сводил меня с ума.

— Васим, отстань! Вдруг Ядвига увидит, — попыталась оттолкнуть меня Алеора, но слишком слабо и неохотно, чтобы я поверил в ее слова.

— Все ревнуешь? Хватит, уже сказал, — проворчал я и куснул ее в шею, на которой зазывно пульсировала голубая жилка.

Прижал посильнее к стене и почувствовал, как она обмякла. Такая податливая, такая горячая, такая волнующая. Моя синеглазка.

— Мне-то чего, это тебе надо волноваться. Это же ты с ней встречаешься, — фыркнула ревниво Алеора.

И эта ее ревность дико возбуждала, скручивала спазмами в паху.

— Это она со мной встречается, — вяло опротестовал я. — Все, хватит о Ядвиге, неинтересно. Рассказывай, что вы там затеваете?

— Так я и сказала! — фыркнула снова эта несносная девица.

Это она зря!

— Тогда я считаю, что вправе применить по отношению к тебе пытки.

Я провел языком по шее от ключицы вверх, добрался до уха, взял мочку осторожно зубами и оттянул. Алеора шумно задышала. Осторожно прикусывая мочку, руками я описывал окружности вокруг ее резко обозначившихся и ставших твердых сосков. Алеора издала сладкий стон.