Я хочу твою шкуру, дракон! или Верните всё обратно!

Тот сначала подумал, что папа и братик дерутся, и решил защищать братика, как маленького и слабого, потом понял, что это веселая игра, и решил принять участие. На папу весело нападать вместе. Тем более он так заразительно смеется.

— Смотрите, смотрите, радуга! — закричал Ашшур, отбросив меч и привлекая внимание к водопадам. — Да какая огромная! Да еще и двойная! Пап, пап, ты видишь?! Фейхейе, да куда ты полетел? На радугу не попасть!

Отец рассмеялся добрым раскатистым смехом в ответ на восторги одного сына и на попытки забраться на радугу второго.

— А знаете, что значит радуга для дракона? — спросил он их.

Они помотали головами.

— Несбыточную мечту. Каждый дракон мечтает долететь до радуги и покататься на ней.

— Да, классная была бы горка, ух! — восторженно отозвался Ашшур.

— Но это невозможно, потому что радуги не существует, она мираж.

— То есть как это? — Оба сына с возмущением уставились на отца.

— Это оптический обман.

Ашшур слушал объяснение отца и разочарованно вздохнул. И тут обман. Но какой красивый. Жаль, что радуги на самом деле не существует. Вот если бы она была настоящая! Тогда, когда он станет драконом, он обязательно бы долетел до нее. И скатился бы с нее вниз. Прямо в водопад Машшуколлийки.

— Папа, я точно стану драконом? — тревожно спросил он и взял отца за руку.

— Конечно, сын. У тебя отец и мать — драконы. Кто же ты еще, как не дракон? Всему свое время. Ты станешь сильнейшим и великим драконом. О тебе будут слагать легенды.

— Правда? — воодушевился Ашшур.

— Правда, обещаю. Я тебя когда-нибудь обманывал? Но чтобы это случилось, надо много заниматься. Дир Эффенди нажаловался на тебя, ты вчера хулиганил на уроке и, вместо того чтобы слушать и повторять материал, играл огненными драконами.

— Так я закреплял материал, пап. Он рассказывал про войну Алых и Фиолетовых. А я ее изобразил наглядно. Дир Эффенди ужасно нудный, — наябедничал Ашшур.

— Зато умный, — рассмеялся отец.

Он вообще много с ними смеялся. Потому что в остальное время ему надо было быть грозным и суровым. А с ними он отдыхал, так он сам говорил.

— Ну что, продолжим тренировку? — спросил отец, взяв меч.

— Хорошо, — вздохнул Ашшур.

Ему хотелось играть и веселиться, а не махать мечом, отражая колкие выпады отца.

— Ашшур… — услышал он шелест ветра, который вдруг поднялся на поляне.

Кто-то звал его. Настойчиво, тревожно.

— Ашшур…

Беспокойство нарастало. Ашшур оглянулся. И увидел невдалеке девушку. Странно, но ни отец, ни брат на нее не обращали внимания. Отец отвлекся на Фейхейе и словно ничего не слышал и не видел.

Девушка растерянно озиралась. Но словно тоже не видела их.

— Ашшур…

Он подошел к девушке. Она была очень красивая. Нежная, кукольная красота — он видел такие игрушки у девочек в поселении людей, с детьми которых его водили играть. Только лицо искажала боль, отчаяние и страх. В глазах стояли слезы.

— Ашшур…

Он заглянул девушке в лицо. Почему она плачет? Какие у нее красивые глаза. Непонятно какого цвета. Не зеленые и не голубые. Как у озера недалеко отсюда. Да еще и разные. Какие удивительные глаза. Он не мог от них оторваться. Эта девушка вызывала в нем странные, тревожные чувства. Почему она плачет? Хотелось защитить ее, помочь, сделать так, чтобы она не страдала и перестала плакать. Показать ей радугу, пусть она улыбнется. Он не отводил взгляда от ее глаз. Они словно омут затягивали его, и он позволил себе окунуться в этот водоворот. Вдруг стало важно узнать тайну этой девушки.

Ашшур открыл глаза и почувствовал, что тело затекло, а он сам лежит в неудобной позе. Но главное не в этом. Его, дракона, за шею крепко обнимала Фейка, а взгляд у нее был такой… брр… Ашшуру он потом снился в липких страшных кошмарах. Он хотел бы выкинуть его из памяти, но такие вещи врезаются в нее, как узор татуировки в кожу, — ничем не вытравишь.

— Фейка, — тревожно позвал Ашшур избранную.

— Ашшур, — отстраненно, безжизненным голосом ответила она.

Потом ее взгляд сфокусировался и наконец ожил.

— Ашшур?! Ашшур!!! — заорала она так, что он невольно поморщился.

Он обернулся в человека. Неловко потягиваясь — тело занемело и болело, словно прокрученное сквозь жернова. Потом встал и оглянулся. Вернее, попытался. Потому что сделать этого не смог. Завизжавшая так, что у него заложило уши, его избранная повисла на нем, обнимая, трогая, щупая, целуя везде, куда попадали мокрые, соленые от слез губы, закрывая обзор.

— Ты ожил! Я думала, что потеряла тебя.

Что?.. И тут Ашшур все вспомнил. Совсем все. И свое пребывание в чер тогах богини тоже. Она не стерла этого из его памяти. И их с ней разговор. И колыбельную, под которую он уснул… Кажется, ему снилось что-то про радугу и еще отец, но он уже этого не помнил. Очнулся тут.

Он чуть не умер… Или умер и вернулся? Думать об этом сейчас не хотелось. Он чувствовал клубок разнообразных эмоций Фейки, который словно живой копошился, эмоции сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Сейчас ему надо успокоить любимую.

Ашшур крепко сжал избранную в объятиях и так застыл. Не желая больше тратить время ни на что другое.