Я хочу твою шкуру, дракон! или Заберите свой дар!

— Да, у меня открылись необычные способности, и поэтому отправили в академию магии. Помните историю с зеркалом?

— Конечно, — расплылся в улыбке Дрейк, весело сверкнув глазами при воспоминании.

— Вот, оказывается, я могу оживлять умершие артефакты.

— Поразительно! Я бы хотел услышать подробности…

— Но вам некогда, понимаю, — согласилась я. — Невеста долго ждать не будет. Я, впрочем, тоже удивилась, встретив вас в королевском дворце, помощник стража.

— Досифея, — поморщился Дрейк, — я должен с вами объясниться. Давайте встретимся за ужином?

— Дрейк! Ты идешь, дорогой? — закричала на весь дворец Аннабель.

Дрейк вздохнул, задержал дыхание. Выдохнул.

— Я понимаю, как все выглядит со стороны…

И как? Так, как кто-то, кто составляет прекрасную пару обормоту-драконищу по части вранья и наглости, приехав в провинциальный городок, решил развлечься с местной девушкой, пока в столице его ожидала невеста. Да еще притворившись обычным стражем.

— Да, Дрейк, не ожидала от вас, — подтвердила я.

— Досифея, — взмолился он, — не делайте поспешных выводов. Все не так, как вам сейчас кажется. И я не помолвлен. Я как раз собираюсь объясниться с Аннабель, чтобы она не питала никаких надежд. Но не стоит обо всем вот так, на бегу. Согласны? Давайте завтра поужинаем? И я все-все объясню. Я буду ждать вас на выходе из академии в семь вечера.

Он кивнул и пошел к Аннабель, которая не вытерпела и уже направилась к нам, чтобы увести своего жениха. Или не жениха. Кому мне верить?

— Дельмильтель? — вопросительно позвала я, заглянув в покои фаворитки короля.

Красивая статная эльфийка сделала приглашающий жест рукой.

— Все в порядке, мы одни, — сказала она и раскрыла объятия.

— Бабуля, — расплылась я в улыбке и бросилась в объятия.

Бабушка очень любила, когда мы с Васимом называли ее бабушкой со всеми вариациями, но только наедине и в кругу семьи. В остальное время мы должны были обращаться к ней по имени.

— Любовница двух королей не может быть бабушкой, — говорила она, изящно поводя фарфорово-белым округлым плечиком без единого пятнышка на коже. Красота Дельмильтель была безукоризненной.

— Рассказывай, как академия. — После того как вдоволь наобнимались, бабуля усадила меня за накрытый стол.

К моему приходу готовились, на чайном столике стояли все мои любимые десерты с разных концов нашего мира: орочьи творожные соленые шарики «небосебы», гномьи соленые сырные палочки «папирофки», эльфийская воздушная паста «пчелиный мусс», соленые конфеты из прессованных красных водорослей — деликатес от океанидов. Да, к нашему сладкому чаю особых эльфийских сборов я предпочитала соленые десерты.

Бабушка об этом помнила, готовилась, и это было приятно. Я сразу пожаловалась на главное, на распределение. Обида так и звучала в моем голосе.

— Можешь себе представить? — Я гневно уставилась на нее, желая, чтобы бабуля разделила со мной возмущение.

— Феечка, детка, прости, — покачала сочувственно головой бабушка.

— За что? — поинтересовалась я.

— В этом есть и моя вина, — вздохнула она. — Я согласилась с общим мнением о лишении тебя магии. Мы все беспокоились за твою с Васимом безопасность, но никто не подумал о тебе. Как тебе будет потом с этим жить.

Она погладила меня по голове, взяла мою руку в свои и, поглаживая, повинилась:

— Это было эгоистично. Это было ошибкой. Мне жаль.

Как истинная эльфийка, да еще принцесса, моя бабушка была довольно скупа на эмоции. Но в ней текла не только эльфийская кровь, поэтому иногда ее прорывало. Как, например, сейчас. Или когда она уступила страсти гнома, моего пылкого деда. Или когда ей указывали, что делать, например, мать с отцом. В общем, как говорят у океанидов: в тихом омуте дна не видать.

Сейчас ее прекрасные зеленые, чуть раскосые (наследство деда-орка) глаза смотрели с искренним сочувствием. Поэтому я не стала топтаться по этой мозоли, лишь жалобно спросила:

— И что мне теперь делать?

— Как — что? Учиться! Надо добиваться того, чтобы недостатки превратить в преимущества. Всегда! Помнишь орочью пословицу про кислое молоко и творог?

— Да, если молоко скисло, сделай из него творог, — скривилась я.

— А если не получился творог, можно сделать сыр. То есть у всего есть свои преимущества. Найди их в своем положении.

— Я их не вижу, — снова скривилась я.

— Потому что ты обескуражена. Ничего, придешь в себя, еще удивишь все. Я тебя знаю. Что я в тебе всегда ценила, так это твою изворотливость и приспособляемость к условиям. Всегда найдешь выход. Всегда своего добьешься. Чего бы тебе это ни стоило.

Ой, зря сейчас бабуля об этом напомнила. Она хотела меня приободрить, а вышло еще хуже. Я вспомнила, до чего меня довела моя упертость. До того, что привлекла внимание самой богини.

Нет уж, я решила после этого сидеть мирно и тихо. Только как-то оно само не получается.

Тут я вспомнила, как закатил на эти слова глаза ректор, и усмехнулась.

Бабушка, заметив смену настроения, тут же завалила меня вопросами об академии, чтобы отвлечь от грустных мыслей. И наконец подошла к тому, зачем позвала.