Я хочу заниматься и тем, и этим только с Тарантино Квентином

– Ну наконец-то!

– Ты ещё не устала слушать?

– Нееет! Мне очень интересно! Давай тогда выпьем за любовь, и ты продолжишь.

– Тогда давай и за Игоря Николаева!

– Точно!

– Тем более, сейчас мой рассказ приобретёт иной окрас, и для храбрости мне вино не повредит.

– Ого! Вот это интрига интриг!

И я снова выпиваю свой бокал до дна.

– Его звали Никита Александрович. Лет под тридцать, увлечённый своим делом, эдакий странноватый тихий тип. Интересовали его исключительно документалки. Особенно исторические. Собственно, он это у нас и преподавал. С первых же лекций Никита Александрович стал меня раздражать! К слову, особо его никто не слушал. И забыла сказать: на этих курсах у меня сразу было правило – вести себя обособленно. Я знала, что рано или поздно этим и кончится, так что не стала оттягивать момент. Короче, Никиту Александровича все считали тряпкой. Но не обижали. Все, кроме меня. Я на семинарах задавала ему неоднозначные вопросы, ставила в тупик – короче, издевалась, как могла. Он смиренно терпел и относился к этим моим издёвкам очень серьёзно. Однажды даже посвятил семинар разбору моего вопроса с прошлого занятия, на который не смог ответить сразу. И нет бы мне закончить на этом – я продолжала в том же духе вплоть до экзамена! На который я пришла первой, но сказала ребятам, что пойду последней. Честно говоря, побоялась, что вот теперь-то он на мне отыграется. А быть опозоренной перед всей группой не хотелось. В итоге всё пошло не так, как я могла предположить. Точнее всё вообще пошло вкривь и вкось! Я взяла билет, вопросы попались лёгкие, поэтому отвечала без подготовки. Никита Александрович внимательно слушал не перебивая. И не стал заваливать. Только спросил в конце: «Не хотите ли Вы, Мирослава, теперь, когда больше не являетесь моей студенткой, сходить со мной на свидание?».