Я хорошо себя веду и дома, и в гостях

Поэтому будем осторожны: однажды уже нанеся ребенку глубокую травму, сейчас мы рискуем повторить в пылу нового скандала ту же самую ошибку. Выберем момент, когда чадо вновь начнет грызть ногти, однако не первый попавшийся (по мере укоренения привычки оно начнет грызть их по все большему числу поводов), а произошедший после очередной ссоры с кем-либо. Неважно, что это будет: выговор по поводу плохих оценок, драка с соседским Димкой, которую нам пришлось прекратить, или просто очередной приступ непослушания, капризов, особенно в общественном месте, где злящиеся на нас дети особенно любят идти «ва-банк». В данном случае важно, что малыш столкнулся (и мы это определенно видели) с очередной ситуацией, потребовавшей от него всплеска агрессии. А после нее он, как всегда, принялся за собственные ногти вдвое усерднее, чем за противника.

Сейчас самое время сказать: «Сынок/доченька, ты, наверное, грызешь ноготки, когда вспоминаешь, как я когда-то тебя обидел(-а)?» Затем следует напомнить о том эпизоде, его обстоятельствах. Сделать это нужно коротко, сказав лишь самое главное, потому что реакция последует незамедлительно, а значит, на длинную тираду у нас времени не будет. Кстати, именно высокая вероятность неконтролируемой вспышки гнева в ответ на попытку задеть «больное место» в его душе требуют соблюсти некоторые меры предосторожности.

В частности, не следует затевать этот разговор, если вы с ребенком находитесь на открытом пространстве. Неважно, насколько оно безопасно – достаточно вероятности, что ребенок в слезах бросится бежать, а мы не сумеем вовремя его остановить. Кроме того, само собой разумеется, что такие беседы не предназначены для чужих ушей. Потому их нельзя проводить при посторонних, пусть даже речь идет о сверстниках чада, продолжающих свою возню в песочнице рядом.

Смысл устраивать этот очень важный разговор как раз в момент, когда ребенок и так «на взводе», ждет очередного выговора за свою выходку, очень прост. Он состоит в том, что каждый такой эпизод воскрешает в нем подавляемую за счет онихофагии агрессию и пробуждает в душе нашего чада воспоминания, о которых мы как раз и говорим. То есть именно сейчас оно испытывает все те же чувства, что и тогда, с новой силой. А это значит, что именно сейчас взаимосвязи между одним и другим наиболее очевидны для него и не требуют пояснений с нашей стороны. Кроме того, как раз в данную минуту ребенок даже при всем желании не сможет отвлечься на что-то другое. Старая рана, так сказать, опять открылась и кровоточит, хотя уже через полчаса ему опять станет значительно проще «не понять», о чем это мы вообще «разглагольствуем»… Кроме того, нам необходимо еще и привязать эту ситуацию к самой привычке грызть ногти – ведь нужно отучить его и от нее в том числе.

А между тем столь опосредованные взаимосвязи (насилие над собственными ногтями и давняя громкая ссора с мамой) в обычном состоянии детям, что называется, не по уму – это слишком для них сложно. Поэтому непредсказуемая реакция (вплоть до самой бурной) при таких разговорах очень вероятна всегда. Начинать их в период сразу после другого похожего случая разумнее вовсе не потому, что в это время взрыва эмоций не будет – будет или нет, и в чем он проявится, нам никто никогда заранее не скажет. Просто этот момент – чуть ли не единственный, когда ребенок сам сможет осознать, увидеть, как одно связано с другим. А значит, наши извинения, принесенные именно сейчас, не прозвучат для него пустым звуком и почти не потребуют усилий, чтобы их принять.

Но на извинениях и признании своей неправоты в этом запустившем онихофагию случае наша работа с агрессией чада не исчерпывается. Во-первых, первичную травму малышу могли нанести и не мы – такое случается значительно реже, но тем не менее. А это значит, что мы, возможно, так и не сумеем «организовать» эпизод с извинениями, по крайней мере, наши возможности здесь разом снижаются до минимальных. Во-вторых, есть и другой нюанс, состоящий в том, что наш малыш, возможно, просто не знает, как правильно выражать агрессию или обиду. Понятно, что этому «правильному» выражению всех нас учит природа – если угодно, инстинкт. Однако человеческое общество – это отнюдь не джунгли, в которых господствуют законы животного царства. И своими неоднократными запретами в духе «Нельзя драться и кусаться!», «Не бей Машеньку!» мы наверняка уже успели изрядно нарушить естественную программу действий, которую диктует каждому ребенку заложенный в нем инстинкт дикого предка. Но, нарушив эту программу, мы, скорее всего, не озаботились тем, чтобы дать взамен нее другую – правильную, с точки зрения современного социума.