Я хотел, чтобы меня убили

– Точно? – быстро спросил милиционер. – Кто такие?

– Да из наших, – ответил бомж.

– Армавир, – сказал старший лейтенант милиции, – он это. Откуда он тут взялся?

– Осмотрите все вокруг, – приказал капитан. – Сейчас эксперты подъедут.

– Машина в воде! – раздался крик из камышей. – В машине пистолет и…

– Ничего не трогать! – крикнул капитан. – Приедет начальство, скажет, что делать. Позвони в управление, – кивнул он сидевшему в милицейской «шестерке» сержанту. – Пойду машину посмотрю.

– Она под водой, – послышалось от берега. – Тут камни кругом, поэтому и следов не видно.

– В чем дело? – закричал мужик. – Я же…

– Садись, твою мать! – огрел его дубинкой милиционер.

– Я сам! – крикнул парень.

– Взяли бомжей, – доложил в переговорное устройство капитан.

– Спустили вон оттуда, – говорил аквалангист. – Дверца приоткрылась, и труп выплыл, внизу есть течение, вот его и дотащило сюда. Здесь мелко, поэтому и остановился.

Ярославль

– Отлично, – говорил по телефону Шугов, – прибыль возросла. Ну что ж, значит, увеличим количество рейсов. Продолжай в том же духе, Виноградов.

– Все будет сделано, Василий Иванович, – послышался веселый ответ.

– А как там дела у влюбленных? – угрюмо спросил Шугов.

– Живут не тужат. Кстати, именно Тарасюк предложил увеличить количество рейсов. И получилось.

– Молодец, Остап, – признал Шугов. – А по дочери Анна не скучает?

– Как не скучает? Постоянно только это и слышишь. Остап уже хочет ехать к вам и просить, чтобы вы отпустили Олю. А то ведь, сами понимаете, мать без ребенка, да и…

– Ладно, – перебил его Шугов, – все. Деньги переведешь, как всегда. Анне ни копейки. – Он отключил сотовый. – Соскучилась она! Ведь ни разу не позвонила. Если бы скучала, телефон оборвала бы. Что-то темните вы там.

* * *

– Похоже, на Вихря с Афганом трупы в Тверской губернии вешают, – сообщил Корявый, – братки звонили. Мусора там вообще кислород перекрыли. Тачку нашли и фраерка, которого искали. Он холодный. В какой-то речушке на него туристы наткнулись.

– Так при каких тут Вихрь с Афганом? – не понял Запорожец.

– Да менты вроде на них списывают. Какие-то свидетели нашлись.

– Разберитесь с ними, – распорядился Запорожец. – Тебя, Соколик, учить надо, что ли?

– Я сам научить могу. Но менты хапнули свидетелей, и кто они, неясно. Правда, если что-то нарисуется, мы им языки-то укоротим. Конечно, вполне может быть, это просто базарок мусорской. У вас там ничего о них не слыхать?

– Ни хрена, – ответил Запорожец. – А на Вихря с Афганом валят, может, потому, что там терпилы его, азики. Да и с Буратино у Вихря разборка должна была быть. В общем, ты найди этих ворон и прижми, чтоб не чесали про мужиков. Хотя им, может быть, и до фени все, но на хвост сажать тоже не надо. Тут везде ментовня в штатском вьется, как мухи у сортира. Бывают у тех, с кем Вихрь отношения имел. Сучка эта, его баба, укатила в Питер с хахалем, дочь им старик не отдал. Ну а сам как мыслишь? Могли они нарисоваться у вас?

– Да это от Твери порядком, – отозвался Соколик. – Не могли они попасть в нашу губернию. А уйти тем более. Здесь сучары ментовские все перекрыли.

– И ни разу о матери не спросила, – вздохнула пожилая женщина. – А та и не звонит. Другая бы уже…

– Хоть и не говорят так про своих детей, – проворчал Шугов, – но ее место на панели. Да если бы не Виктор, она бы там уже и была. И чего не хватало? Ведь все для нее делал. А теперь Ольгу я ей не дам испортить. Да кажется мне, нет там никакой любви. Я про Остапа и нашу шалаву, прости Господи. Уж лучше бы прибили. Ольга бы знала, что матери у нее нет, чем такая. – Он вышел.

Женщина всхлипнула.

Санкт-Петербург

– Изменил ты мне, Остапчик, – сидя на коленях у обнаженного Тарасюка, ворковала светловолосая голая женщина. – Привез какую-то…

– Бабки делать надо, – засмеялся он, – у нее пахан – босс. А я хочу все к себе прибрать. Наркота рано или поздно на меня мусоров наведет. Научились они, собаки, работать. А я привык жить широко и красиво. Поэтому и хочу все под себя положить, поэтому и привез Аньку. Но похоже, промах допустил. Шугов – мужик старой закваски и на свою доченьку забил большой хрен с капустой. Правда, я все еще люблю Аньку. Вот дочь ее сюда бы привезти, тогда и Шугова за горло брать можно будет смело.

Мускулистый бритоголовый мужчина в очках налил в четыре рюмки коньяк.

– Зря ты это затеял, Хохол. – Он взял рюмку. – Бабу привез, так и хрен с ней, а вот если девчонку тронешь – жди в гости Вихря. Он мужик простой – шлепнет, и весь базар. И выяснять ничего не будет. Насчет Аньки я тебя предупреждал – дохлый номер пытаться перевести на нее капитал Шугова. Он ее за человека не держит. Мать Анькина поплачет, а сказать ничего не сможет.

– Слышь, Виноград, – усмехнулся Остап, – ты никак на меня жути гонишь? Напрасно. Я в гробу таких, как Вихрь, видал. И не одного уже туда положил. Приедет – закатаем в асфальт.