Я хотел получить миллион

Лючия Поффери, а я в этом больше не сомневался, подозрительно и оценивающе смотрела на меня.

– Поставьте его, – сказала она, отступая на шаг.

Я прошел в комнату и поставил чемодан на пол.

– Благодарю. Теперь оставьте меня одну.

Каблуком башмака я резко захлопнул дверь. Одновременно с этим я выхватил револьвер.

– Полегче, детка! – проговорил я. – И не вздумай выкинуть какую-нибудь штучку!

Глаза ее сузились.

– Кто вы?

– Меня зовут Барт Андерсен.

Наблюдая за ней, я понял, что ей знакомо мое имя.

– Барт Андерсен? – Тонкая ядовитая усмешка тронула ее губы. – Конечно, мне о вас говорили. Вы тот самый шантажист. И как вы здесь оказались?

– Это тебя не касается, крошка. Давай сядем и немного поговорим.

Она пожала плечами, но все же присела на край софы. Заложив ногу за ногу и откинувшись назад, она стала похожа на свернувшуюся кобру.

Я не сводил с нее револьвера.

– Ну, и как ты себя чувствуешь после убийства сестры?

– Этой дурочки? А что ее жалеть? Она была полным ничтожеством. Альдо согласился с этой заменой. Я нужна нашим товарищам по борьбе. А она… Я полагаю, вы уже взломали замки и взяли чековую книжку.

– Да, взял. А всю твою амуницию спрятал на крыше.

– Хорошо, не будем терять времени. Сколько вы хотите?

Я достал из кармана чековую книжку и помахал перед ее носом.

– Я хочу миллион, остальное возьмешь себе. Сделаем так: я заполню четыре чека по двести пятьдесят тысяч долларов каждый. Когда деньги поступят в банк на мой счет, я верну тебе книжку и помогу выбраться отсюда. Найду рулевого, и под покровом ночи ты переправишься на своей яхте на Кубу. Ну, что скажешь?

– Согласна. Ну, а если ты исчезнешь, получив деньги?

– Умница, – улыбнулся я, – но единственное, что тебе остается, это полностью доверять мне.

Она покачала головой:

– У меня есть другая идея. Возьми четыре чека, заполни их, а остальные верни мне. Я побуду здесь неделю, а ты за это время получишь свою долю. Согласен?

Я так размечтался о миллионе, что притупил бдительность.

– Согласен, – сказал я, совершая роковую ошибку. Расслабившись, я положил револьвер на ручку кресла и начал отсчитывать четыре чека, на секунду потеряв ее из виду, – вторая роковая ошибка. Заметив, что она шевельнулась, я выронил книжку и схватил оружие – увы, слишком поздно.

Последовал выстрел. Револьвер у нее, видимо, был спрятан в углу дивана.

Меня ударило в грудь, и я увидел вспышку, затем все куда-то провалилось, и на меня навалилась темнота.

Неделю ко мне никого не пускали. Я лежал в больнице, жалея и проклиная себя за глупость. Время от времени заходил хирург и поздравлял себя с удачно проведенной операцией. У меня было достаточно времени, чтобы все обдумать.

Первым посетителем был Лу Колдвэлл. Придвинув стул и сев, он спросил:

– Ты счастливо отделался, Барт, как это случилось?

– Я поставил на пол ее чемодан, и, когда уходил, она выхватила револьвер и выстрелила.

– Зачем она это сделала?

– Спроси у нее.

– На выстрел прибежал отельный детектив. Она застрелила его. Затем спустилась вниз и выбежала на улицу с чемоданом, держа револьвер наготове. Поднялась паника. Ее засекли люди из проезжавшей мимо патрульной машины. Она открыла по ней стрельбу, но они срезали ее тут же на мостовой, и она рухнула замертво.

– Какая-то фанатичка! – пробормотал я.

– Это была Лючия Поффери. Нэнси Хэмэл погибла на ранчо.

«Все, – подумал я. – Прощай, миллион, теперь уж навсегда».

После Колдвэлла ко мне долго никто не приходил. Берта могла бы хоть цветы прислать. Она уже, по-видимому, вышла замуж и совершала круиз на своей яхте.

Через неделю после Лу зашел Чик Барни и принес бутылку «Катти Сарк».

– Хэлло, Барт, как дела?

– Иду на поправку, – сказал я. – Рад, что хоть ты зашел.

Он начал расхаживать по палате, и я понял, что он хочет мне сообщить важное, может быть, самое важное.

– Ты что-нибудь знаешь о Берте? – спросил я.

– Она вышла замуж и проводит медовый месяц в Европе.

У меня засосало под ложечкой и сердце сжалось. Я чувствовал, что он принес недобрые вести.

– Что там грызет тебя, Чик? Выкладывай!

– Полковник оставил дома свой экземпляр «Уголовного кодекса», а он ему очень понадобился. Я вспомнил, что у тебя в ящике есть такой же. Открыв ящик, я отдал ему твой экземпляр…

– Ну, дал, и что же?

И вдруг сердце мое замерло, меня обдало холодным потом. Я вспомнил, что положил в справочник конверт с копией заявления о Поффери, пиратских островах, «Аламеда-бар» и т. д., когда печатал заявление для Сэлби.

Полковник, конечно, прочитал его. Теперь он знал, что я все время занимался этим делом и никому ничего не говорил. Взглянув на этот конверт, он, разумеется, понял все.

Я увидел, как Чик пристально смотрит на меня.

– Извини, – сказал он. – Откуда я мог знать, что там у тебя в книге? Господи, Барт, как мог ты сделать такую вещь? Шантаж никогда хорошо не кончается. Полковник ничего не сообщил в полицию. Он, конечно, думал не о тебе, а об авторитете агентства.

– Полковник – умница.