Я Хранитель! (СИ)

Картофелеголовый? Поворачиваю голову на Рому, хочу увидеть понимание в его глазах. Под влиянием призраков он на столько состарился, что лицо сморщилось и стало походить на сморщенную сливу. Все зубы выпали, волосы поседели. Он сейчас только и может глупо улыбаться и одобрительно мычать

— Ууу! Ууу!

— Какой милый старикашка!

Гонтия гладит Рому по голове. От увиденного, хочется рассмеяться, но ловлю свою отражение в круглом зеркале. Моё лицо напоминает картошку из духовки.

— Сделай что-нибудь! Я прям чувствую старость, будто не долго нам осталось.

Гонтия скидывает полотенце с небольшого тазика со стола и достаёт два пирожка.

— Вот, жуйте!

Рома впился своим беззубым ртом в угощенье. Надеюсь ему разжёвывать его не придётся. Пирожок оказался с картошкой. Снова смотрю на себя в зеркало и чувствую себя каннибалом. Картошка ест картошку.

Гонтия садится за деревянный стол по середине комнаты и начинает листать огромную книгу. Пирожок начал действовать, силы потихоньку восстанавливаются. Только сейчас я начал оглядывать место, в котором очутился. Интерьер, будто бы это домик в деревне. Деревянные полы, потолки и стены из сруба, придают этой комнате пред банный аромат. Одинокое окно, выходит не на городской парк где мы были, а на лесную глушь высоко в горах, что весьма странно. Небольшая печка на дровах сейчас работает как камин. Зеркало, которое в реальном времени показывает моё омоложение, временами на мгновенье перестаёт отражать, как будто моргает. Старческий интерьер разбавляет, весьма современная барная стойка с различными жидкостями в бутылках разной формы, и ноутбук на столе рядом с книгой. Двери, ведущие в другие помещения, были закрыты.

— Где это мы? Что случилось? Это ад? Мы умерли?

Рома полностью восстановился и начал закидывать меня вопросами не дожидаясь ответов. Рад, что с ним всё в порядке.

— А ну замолкли! Слушайте внимательно!

Я вообще молчал, чего она меня тоже затыкает.

— Вы здесь, чтобы заключить со мной контракт!

— Дима, она точно дьявол!

Гонтия, со злости бросает в лицо Ромы ещё один пирожок, тот в свою очередь смачно опрокидывается на пол. Это его успокоило.

— Судя по вашим недоумевающим лицам, вы не понимаете, где вы находитесь и почему. В принципе тем лучше, может хотя бы вас получится спасти.

— От тех призраков?

— Они просто пыль по сравнением с теми монстрами, которых таит в себе загробный мир.

— Загробный мир? Их появление было частью нового испытания?

— Всё в этой жизни в какой-то степени испытание, но нет, ни я, ни хранители к их нападению отношения не имеют. Им нужны осколки, они также как мы собирают силу.

— Им удалось заполучить часть осколков.

Голос ромы звучит подавлено. Не стоит сожалеть об их утрате, если бы не эта жертва, нас сейчас не было в живых.

— Болваны! Нельзя ни в коем случае позволять слугам Велизара даже прикасаться к ним!

Мы чуть из-за них не растворились в старости, а эта чёртовка ведёт себя так надменно.

— У нас не было выбора! И что ещё за Велизар?

Глаза Гонтии прищурились в нервном тике. Она хватает тазик из под пирожков и взахом руки отправляет его в полёт прямо мне в нос! Ай яй яй, что то хруснуло.

— Умолкни! Следующее что брошу — это вас за дверь!

Жуткая. Пугает меня. Стараюсь не издать и звука, но нос стал предательски посвистывать. Гонтия сдержала смешок.

— Существует два мира. Первый, мир живых — это вам привычная обыденность. Когда человек отживает своё, его душа отправляется в чистилище на сорок дней, для умиротворения и погружения в забвения, после чего душа перерождается. Пока душа проходит процесс успокоения и очищения, она не может переродиться. Такой процесс сансары.

Гонтия берёт паузу, давая нам переварить услышанное.

— Я как и другие чёрные проводники являемся перевозчиками теней умерших и служим пограничным звеном между миром живых и чистилищем. Мы направляем души в чистилище. Только избранным душам, в рамках очищения, было позволено ненадолго вернуться в мир живых, что бы проститься со своими близкими. Те, кто с трудом проходил очищение, чья душа была покалечена за время существования, хотели из плохих побуждений вернуться и отомстить. При прохождении границы они встречали его — великого многоглавого дракона. Никому не удавалось его обойти, но так было не всегда…

Мой нос снова издаёт протяжный свист. Гонтия останавливается в своём повествовании и смотрит на меня. Стараюсь тихо дышать ртом, что бы её не раздражать. Она продолжает.

— Не задолго до моего появления, а мне, не стану таить, веков шесть…

Шестьсот лет!?!? Да на вид она моя ровесница. В ней полтора метра росту, слегка румянное лицо без каких либо морщин, ясные голубые глаза и русые волосы. Может быть состояние рук сказало об её возврате, но чёрные перчатки она не снимает даже когда листает огромную книгу.