Я Кирпич (сказка-феникс)

Но существо уже и не пыталось меня цапнуть, оно обвисло у меня в ладонях и тихо, без слов, верещало, словно стонало… Фыр-рь — справа по самой границе бокового зрения вспорхнула неведомая птица!.. Оглядываюсь — нетопырь, что ли?.. Впрочем, в зоологии я примерно так же силен, как в орнитологии Палеогена. Вспорхнул — и тоже ведь норовит уйти в незримость, аж глаза от усилий заслезились!.. За первым нетопырем, второй, третий, потом еще… Словно небольшая стая громадных комаров. Мелькают вокруг на краю восприятия, но в контакт не вступают. А вполне возможно, что я брежу.

— И куда мне теперь податься, с черт знает кем на руках? К мусорной урне или в ветлечебницу?

— Ы… ы… в воду брось. Или сам сожри, мурина поперешная, а тем не отдавай.

— Чи-и-во-о-о??? — Честно говоря, я задавал вопрос о последующем порядке действий сугубо риторически, ответа ни от кого не ждал, даже от себя, а тут… По-прежнему бессильно лежит в моих ладонях невесомая тушка непонятно какого роду-племени, но издает — на этот раз я точно слышал! — осмысленные звуки вполне даже человеческой речи. Говор, правда, странноватый, как бы диалектный, типа, народов крайнего севера, с нажимом на букву "о"…

— В проточную меня, слышь, хоть на луду, только в протоку, не в лужу! В луже пропаду.

Ладно, рассуждения на потом, удивления на потом, надо воспользоваться вдруг восстановленным информационным каналом:

— Почему именно в воду? А утонешь? Тебя как звать — Дюймовочка?

— Бросай, пустого не шлапачи. Днем они воды боятся, по реке уйду невредима.

— Да не вопрос, если настаиваешь, брошу с размаху, как Муму, согласно пожеланиям заказчика! Могу даже камень к шее привязать.

Насчет шеи я соврал, потому что не рассмотрел ее и не нащупал, да и вообще… Главное не сойти с ума, сохранять критичность восприятия: предположим, я брежу, но я осознаю, что я брежу, стало быть, небезнадежен. Вода как таковая — вон она, в пяти-шести метрах от меня, но это не протока, это нечто вроде звенышка в цепочке внутренних прудов Елагина острова. Чтобы просьбу исполнить, в реку бросить — это нужно метров двести пятьдесят или триста прокатиться, туда или сюда: вперед или назад. Решил вернуться… с этим… на вытянутых руках. Согласиться-то со странною просьбой я согласился, но в роликовых коньках не слишком козырно спускаться для ее выполнения, к воде по травяному откосу. Хорошо бы переобуться, или, хотя бы ролики снять, роллерные носки снять, босиком намного удобнее… Но обе ладони у меня были заняты, выпускать же из рук это существо я побоялся. Ей-ей, всё развивается словно в неведомой сказке, в которую я внезапно проник! И нетопыри тут, и неведомый электроток, и говорящая теребень полушерстистая… И народу, само собой, вокруг ни души. Нет, люди-то есть, но они все не в теме, они далеко, поэтому не видят, не вмешиваются.

Доковылял я кое-как, не снимая коньков, до водяной кромки, обутой вдоль всего берега в невысокий гранит, оглянулся: слева мост, справа мост, оба достаточно далеко, людей по-прежнему немного, и все на порядочном расстоянии, заподозрить меня в сумасшествии некому, что уже приятно, обнадеживает.

Крохотная заводь за гранитным бордюром гладко лежит, вся в полукольце из мусора и пены поверх отодвинутой мелкой волны, словно брандмауэр с облупившейся штукатуркой по краям. Неглубокое мутно-желтое дно, по нему реденькие водоросли зловеще колышутся, словно хищные щупальца, но вода относительно чистая.

— Ну, что, бросаю?

— Бросай, бросай, сволочь, не томи, не декуйся!

Вот те раз! Спасителя своего — сволочью! Да если я еще когда-нибудь, кому-нибудь, по любому поводу, протяну, как последний болван, руку помощи — то пусть у меня на лице и на спине вместо конопушек…

— Н-на!.. — подкинул я сдвоенные ладони вперед и вверх, и проморгнуть не успел — исчезло существо, даже и не булькнуло нигде. Оборачиваюсь — гигантские полупрозрачные комары-нетопыри тоже словно растворились в солнечном свете. Фук — нет нигде ничего никакого сказочного! И если бы не мой надкушенный пальчик… Осматриваю левый указательный палец — есть след, но мелкий, вроде бы и не укус, а короткая царапинка — пунктирная, в две точки, похожая на глазки от смайлика… И кровь не течет. Содрал с ладоней перчатки, осматриваю внимательно — на левой есть следы крови, на правой нет. То есть, укус был, а значит — и всё остальное было. Две маленькие крохотные точечки. Чешутся, но чесать не буду, потерплю, быстрее пройдет. Вдруг это был переодетый вампир? Типа, вампира спас, а тот меня, в знак вампирской благодарности, одним предательским укусом в "свои" офоршмачил! — фильм "Сумерки"! Бу-э-э! Сразу захотелось блевать. Нет, не буду этого делать, потому что утреннюю овсянку жалко, овсянка — она полезная, пусть усваивается, а укус, быть может, вовсе и не вампирский.