Я Кирпич

Я услышал, как по коридору бежит человек Сережа, откуда-то снизу бежит, в руках у него не пусто… Что – не знаю, может быть, пулемет или базука, нет времени соображать, весь… весь… я весь в траблах! Да! Пусть он успокоится, поймет, что ничего не случилось… да, да, да… и вернется вниз, в дежурку… да, я слышу, я понимаю, как называется это помещение… В дежурку, Сережа, и будь внимателен, не пропусти сигнала от старших, они на тебя надеются. Молодец, Сережа, ты все правильно понял.

Во, какой я лихой парнишка! Телекинетик и телепат! Да. И отныне убийца: троих завалил! Может, их еще спасти можно?.. Не дури, Кирпич, из них уже и мана посмертная вся вышла… За что я их?! Они первые начали!.. Что теперь делать? Куда мне теперь?! Звонить, вызывать, давать показания?!

Ноги совсем перестали меня держать и я осел, почти повалился на пластмассовый стул, тот самый, который подо мною раньше был во время допроса-беседы. Главное, в крови не перемазаться, вот что!.. Иначе я с ума сойду! Типа, еще раз, дополнительно сойду! Типа, я все примерялся да сомневался в последние недели: брежу ли я, фантазирую или реально в сказку попал… А тут уже сомневаться не приходится, одни запахи чего стоят!.. Нормальные люди в таких случаях немедленно блюют, но у меня сейчас никаких позывов на это дело, только пить очень хочется! Чайник тоже… забрызган, о нет, ну его на хрен!.. Что делать-то?.. Первое – утереть лицо и руки потные. Рукавом. Осмотреться еще и еще раз. Компьютер. Угу. Вот вопрос к самому себе, к своей чувствительности: камеры слежения и съемки в комнате установлены или нет? Мы были здесь объектом съемки или нет? Букач не спросишь, это я сам должен… Я вдохнул, выдохнул, стараясь не ронять взгляда в сторону пола… где три тела… Выяснил, прочувствовал: не подключены, не снимали. Хорошо. А что там в кейсе Петра Петровича? Тяжелый. Открываем осторожно. В кейсе у него – документы какие-то, их берем, стеклянная бутылка-фляжка, граммов на триста, наполовину полная… ее не берем. И кусок техники с проводками, это винт ноутбучный, да?.. Берем все выбранное прямо с кейсом, остальное ненужное вытряхнуть. Вот уж не знаю: компьютерная техника сумела обзавестись собственной аурой, или это от меня следы на «железяке»… Это ведь винт, винчестер у меня в руке, тот самый, в котором поселилась компьютерный демон женского пола – Дэви. Попытки сходу заглянуть внутрь винта, не в субстрат, не в магнитные диски, а в эту… ну… как бы в информационную сущность их, результата не дали, но это я уже в корень обнаглел… Да и некогда сейчас. Вот что я буду делать! Я засуну винт с Дэви в планшетку, к Букач в соседи, возьму с сейфа свои документы вместе с лопатником, ключи, нож, кастет, трубку, зачищу волшебным образом все следы и признаки моего пребывания здесь… И покину здание сие, попутно проверив наличие следящей техники по периметру и… и… Или сотру, или испорчу, чтобы не прочесть. И домой! Угу, домой, ага! Еще, скажи, приготовлю и поем картошку с курицей, вспоминая, как людей убивал!.. Я же теперь убийца, блин!.. Об этом после, об этом по пути. Встал со стула, проверил еще раз все карманы, ключи от дома на месте. Букач, Дэви, сваливаем!

Как я шел, по каким признакам на местности ориентировался – опять не помню… В сознание пришел – окрестности станции метро «Проспект Просвещения». Народу кругом – тысячи немеряные: смеются, спешат, по трубкам болтают, продают и покупают с лотков и на лотках, голубей кормят… Солнце, плюс двадцать два, с меня пот градом и одновременно озноб, в правой руке – трофейный кейс, на левом плече – планшетка с домочадцами. А я… а я в метро поеду, ровно три остановки: «Озерки», «Удельная» и на «Пионерской» выхожу. Но до этого выброшу в урну тщательно протертые, очищенные от ауры и жировых частичек кастет с ножом. Они мне так и не понадобились, да и дальше… отныне… В урну, в любую, хотя бы в эту!

Вот и станция «Пионерская». Давным-давно в торце одного из двух здешних тоннелей, а именно идущего от «Парнаса» в сторону «Купчина», висело табло с электронными часами, но однажды его сняли – и все, и навсегда! Много лет назад это случилось, у меня еще квартиры не было здесь, но я помню, и с тех пор каждый раз, когда вхожу или выхожу на платформу, всегда проверяю. Зачем? А черт его знает, эдакое эмоциональное упрямство!

Уже на выходе с эскалатора пожелал я себе невидимость… Ай, блин!.. Сам виноват… И тотчас же пришлось подкорректировать ее дополнительным эффектом «нестолкновенности», обтекаемости, потому что несознательные элементы населения спешат, очертя голову, по всем направлениям и самостоятельно не понимают, что некоторые куски пустоты лучше бы обходить! Вот, теперь другое дело: иду сквозь жиденькие толпы по четной стороне проспекта Испытателей, и все меня огибают, не замечая, голуби и воробьи не боятся! А как до Серебристого дойду – направо и по зебре, а там и до дому минута хода.