Я Кирпич

Я смотрю на свое отражение в зеркале с тревожным любопытством, даже с затаенным страхом, а оно сверлит меня совсем-совсем иным взглядом… угрожающим. Мало того, в этой… палитре взора оно как бы самостоятельно! Я поднимаю, подношу к сердцу левую руку – и оно… он… не отставая ни на долю мгновения, поднимает правую. Я подпрыгнул – отражение делает все абсолютно то же и так же, но его лицо, но его взгляд… Я ловлю себя на остром желании сравнить это изображение с правильным, с зеркаль… Так это же и есть зеркало! Б-блин… действительно. Стою, смотрю. Впервые в жизни со мной приключился эмоциональный глюк такого рода, более похожий на шок: для того чтобы приблизить лицо к зеркалу, мне пришлось всерьез напрячься, преодолевая страх… где-то даже ужас перед собственным зеркальным двойником: глаза у него… как бы черные… грозные… с отливом в красное… Но приблизился, почти вплотную, – и так же медленно отодвинулся, я не трус. Опять поднял кисть левой руки на уровень плеча, помахал ею: приветик, типа… Отражение во всем вторит мне, послушно, синхронно, предсказуемо… А тревога не отпускает! Оно просто притворяется! Какого цвета у меня глаза? В интернате, когда время пришло этим интересоваться, мне отвечали невнятно либо однотипно: серо-буро-малиновые. Где-то так оно и было: то ли карие, то ли серые, то ли зеленоватые… в зависимости от освещения. А сейчас вижу четко: зеленые они у меня! Если верить отражению. Но какие-то темные… и со странным таким отливом… в бордовое… или в малиновое. Странно, да? Я тут же осмотрел указательный палец, куда меня та сварливая сволочь укусила… Следов нет.

– Чо уставился? У меня, братишка, взгляд не слабее твоего! Меня, блин, укусили – и теперь я превращаюсь. Как в фильме «Оборотень»!

Мой зеркальный двойник ухмыляется криво и ответно шевелит губами, но голос в квартире звучит один, только мой, без эха или иных каких удвоений. Мысль насчет превращения после укуса во что-то страшное и не мое – хороша, логична и где-то даже волнующа, но я всем своим испуганным естеством понимаю все же: нет! Нет, нет и нет – это точно, точнее и быть не может! Я ни во что инфернальное и потустороннее не превращаюсь, себя не теряю! Я… хм… странное во мне ощущение, суперстранное: с одной стороны, четко понимаю, что укус в мой палец мог повлиять на что-то и, наверное, повлиял – вон ведь как события покатились… Но не на меня, не на мою внутреннюю сущность. Я не только себя не теряю, но даже как бы наоборот…

– Не на меня влияет, понял?! И вообще я не вампир и не оборотень, я в зеркале отражаюсь!

Двойник мой сжал правую руку в кулак – а левая-то давно с кулаком наготове, уж я-то по себе знаю, только я правша, а не левша!..

Вот теперь вижу, что в зеркале я, Сева Кирпич, а не какой-то там… этот… ай, да не важно. И взгляд у двойника потеплел.

Вслед за внезапным испугом пришло, как ни странно, чувство иного рода, его можно было бы назвать уверенностью в себе, но я постеснялся этак определять. Да, перед самим собой – постеснялся. Привык по жизни, что не Джедай, не Илья Муромец и не академик Павлов…

Удалось заставить себя включить телевизор и посмотреть фильм.

Экран телевизора у меня нового формата, а фильм старый, 4:3, из-за этого у экрана телевизора справа и слева от картинки два прямоугольника, словно черные уши торчат. Фильм – откровенная дрянь, боевая камасутра: какой-то там азиатский учитель-кунфу учит какого-то азиатского кунфу-ученика стилю какого-то кунфу-дятла. Не все сразу получается у норовистого и несчастного юноши, изломанного событиями трудного детства, плюс постоянно вредят и строят козни азиатские злодеи-кунфу из какой-то конкурирующей школы… И если бы не спасительные рекламные врезки в фильм, уж не знаю, как бы я выдержал всю историю до финальных титров. Джеки Чан, орудуя в этом жанре, в свои кинематографические продукты жизнедеятельности хотя бы иронию добавлял.

Пришло время и привело полночь.

Я положил топор на пол, на середину большой комнаты. Думал, с топором под рукой будет спокойнее… Ошибся. Сначала я его на табуретке разместил, так, чтобы конец топорища в воздухе торчал, как бы повиснув над краем табурета, чтобы, не отшкребывая пальцами рукоять от плоской поверхности, сразу хвать рукой!.. Но пока маялся, туда-сюда ходил по квартире, дважды задел торчащую рукоять, во второй раз вообще чуть на пол не сшиб, на ноги себе… Однако и от лежащего на полу топора мне почему-то спокойнее не стало. Смотрю на него и страшусь: вот-вот увижу, как он шевельнется и левитировать начнет… острием по башке. Да, нервным людям вроде меня лучше держаться подальше от всех этих мистических ужастиков, ну невтерпеж этак всего бояться: еще одна такая ночь, максимум две… и я не доживу до рассвета, сам, без постороннего вмешательства помру от истерики.