Читаем Я, Клавдий полностью

Внешняя политика Клавдия была весьма энергичной и успешной – к империи были присоединены новые территории, зависимые царства вошли в более тесный контакт с имперской администрацией. Самым крупным достижением было завоевание Британии. В 43 г. пятидесятитысячная римская армия высадилась на юго-востоке острова и перешла Темзу. К театру военных действий прибыл Клавдий, на глазах у которого римляне разбили войска царя Каратака. Клавдий справил триумф, а его сын получил почетное имя Британник. К концу жизни Клавдия были также завоеваны центральные районы Британии. В своей провинциальной политике Клавдий продолжал линию Цезаря на романизацию. Многие провинциалы получили права римского гражданства. В 48 г. сенат по настоянию Клавдия даровал право доступа в свой состав галлам.

Террористический режим, установившийся в Риме при предшественниках Клавдия, был смягчен, процессы об оскорблении величества прекратились. Тем не менее за время правления Клавдия, согласно античным источникам, было казнено 35 сенаторов и 300 всадников. Часть казненных принимала участие в заговорах против Клавдия, часть оказалась жертвами зависти и корыстолюбия третьей жены императора – Мессалины, часть – жертвами властолюбия его последней жены, Агриппины. Античные авторы рисуют Клавдия человеком слабым и безвольным, ставшим жалкой игрушкой в руках своих жен и вольноотпущенников. Эта характеристика справедлива по отношению к последним годам правления Клавдия – реальная власть постепенно ускользала из его рук.

В семейной жизни Клавдия преследовали неудачи. Мессалина своим распутством и разнузданностью сумела поразить даже видавшее виды римское общество. Когда Клавдий узнал, что она публично справила свадебные обряды со своим любовником Гаем Силием, он приказал казнить Силия и нескольких знатных римских всадников, с которыми Мессалина имела любовные связи. Сама Мессалина была убита по приказанию Нарцисса, опасавшегося, что Клавдий ее пощадит. После ее смерти Клавдий женился на своей племяннице Агриппине, у которой к этому времени был сын от первого брака – будущий император Нерон. Брак дяди с племянницей по римским законам считался кровосмесительным, однако в императорском Риме воля императора была выше законов – дело было улажено, и сенат вынес постановление, разрешающее подобные браки. Агриппина обладала твердым характером и сильной волей. Ее целью было сделать императором своего сына, и этой цели она добивалась, сметая с пути все препятствия, включая самого Клавдия, который был ею отравлен в 54 г. ядом, положенным в изысканное грибное блюдо.

Из римских авторов, переведенных на русский язык, о Клавдии и его предшественниках можно прочесть у Тацита (Корнелий Тацит. Соч.: в 2 т. Том 1. Анналы. Малые произведения. Л., 1970) и Светония (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей. М., 1964).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза