Я красавчик. И это бесспорно

Я тоже так думаю, поэтому не возражаю. Мать наконец-то уходит, я провожаю её до лифта и, можно сказать, машу белым платочком вслед, дожидаясь, когда кабинка мягко приземлится на первом этаже. И в этот момент распахивается соседская дверь. Из неё выскакивает Надя. Блузка у неё на плече порвана, взгляд безумный.

— Вали, дрянь! — несётся из квартиры вой соседа, а у меня невольно сжимаются кулаки.

Девушка всхлипывает. Поправляет дрожащей рукой волосы. Пытается приладить оторванный рукав блузки, но он так и висит нежно-розовым заячьим ухом. На щеке у неё — свежая ссадина. Кажется, кому-то не повезло.

— Что, проблемы? — спрашиваю глухо. Из-за неплотно прикрытой двери воет, как шакал, сосед.

— Да. Нет. Я пойду, — направляется она к лифту, а затем, прислонившись к лифтовой шахте, медленно сползает по стеночке и присаживается на корточки. — Собственно, мне больше некуда идти, — бормочет сама себе и утыкается лицом в дрожащие ладони.



=11. Надя

Честно говоря, думала, что мои приключения наконец-то закончились, когда Денис открыл дверь. Он муж моей сестры — второй. Если уж совсем придираться — третий, но второй у неё какой-то очень скоропалительный был — быстро появился и ещё быстрее исчез, так что, можно сказать, официально замуж Наташка слетала дважды.

Денис был под мухой, и это мне не понравилось. Если бы я знала, что Наташи дома нет, я бы ни за что не вошла в квартиру.

У нас с Наташей — общая мать и разные отцы. Она на десять лет старше и вечно злая на людей и жизнь. Первый её сын Максимка вырос у нас с мамой на руках. Наташка тогда училась, не до ребёнка ей было. Второго, Гошку, рожала она уже сознательно, чтобы семью укрепить.

Что там укреплять было — ума не приложу. С Денисом мы не поладили сразу. Гадкий он какой-то, но сестра нашего мнения не спрашивала, да и не нам с ним жить, так что в её семью мы не вмешивались.

И вот сейчас он весь такой заботливый привечает меня, сумку мою в квартиру собственноручно затянул.

— Наташа? — позвала я, пытаясь увернуться от рук Дениса.

— А Натахи дома нет, — доверительно дыхнул на меня свояк, и я невольно попятилась. — Домой укатила с пацанами.

Он уже успел забрать у меня и сумочку, и ноутбук, пока я топталась в коридоре, пытаясь переварить информацию.

— Как укатила? — тупее вопроса не придумаешь, но мне нужно было срочно адаптироваться. Да так, собственно: она в декрете, её рабочая неделя не держит. А я всё же дура, что без предварительного звонка припёрлась. Лучше бы на вокзале переночевала.

— А вот так! Взяла — фьють! — и свалила! — гадко улыбается Денис, и я понимаю шестым чувством: поцапались, видать. Решила Наташка характер показать, а муж её, смотрю, и не расстроился ни разу. Весёлый, поддатый, радуется свободе. — А ты проходи, Надюх, проходи, что ты как неродная прям. Я тебя чаем напою, обогрею, как смогу.

Он деловито тянет за собой мои вещи, и я, словно овца на закланье, плетусь вслед, лихорадочно соображая, как назад своё добро отвоевать и удрать отсюда поскорее.

— Вот, Надюх, бутеров тебе сделаю, — складывает он мои вещи на кухне возле батареи и крутится у стола.

Обойти его возможности нет. Да и опасаюсь я: он бугай всё же, молодой жеребец, как мама его называет. На самом деле, он козёл первостатейный, но всё же муж Наташкин и отец маленького Гошика, так что я стараюсь свои познания в зоологии держать при себе.

— Ты знаешь, я, наверное, пойду, — без сестры мне не улыбается здесь находиться. С тоской думаю, что и телефон у меня в сумочке. И никак к ней сейчас не подобраться.

— Тебе ж некуда идти, — кивает Денис на мои вещи. Догадливый очень.

— Найду куда, — стараюсь, чтобы голос звучал потвёрже.

— Да ладно, что там, свои ж. На улицу не выкину, не бойся.

Уж лучше бы выкинул, гораздо проще было бы, чем сейчас, в подвешенном состоянии и наедине с этим прохвостом.

— Наташи нет, — упрямлюсь я, — поэтому…

— Ну что ты как неродная, а? — ставит Денис на плиту чайник. — Я ж по-родственному, понимаю. Это Наташка твоя злая, а я добрый. Это она не захотела тебя приютить, а я — с дорогой душой. В собственной квартире, заметь. Живи сколько хочешь, пока у тебя утрясётся. Пожалуйся Денису, малышка. Что, сожрала тебя столица? Несладко здесь, да? А то лезете сюда, как тараканьё, а тут вам не это, тут надо акулой быть, а не рыбкой. А то ням-ням — и один хребет останется.

Он меня воспитывал, нудно что-то рассказывал, а я с тоской думала, как добраться до сумок — и до свидания. И пока я размышляла, он подобрался ко мне непростительно близко.

— Ну, иди сюда, — сдёрнул со стула и прижал к себе. В штанах у него колом стояло. Он ещё и вжался в меня с такой силой, что сделал больно. — Хоть настоящего мужика попробуешь, мелочь. Небось тебя всё дрыщи обхаживали малокровные. У них в штанах жидко, да?

Он долбился в меня так, словно пытался изнасиловать сквозь одежду.

— Отпусти! — упёрлась руками в грудь. Денис не отставал — схватил меня за… молочную железу и сдавил, а потом и вовсе кофточку рванул с плеча. Я заехала ему в нос.