Я куплет допою... (песни для кино)

Они ходили в люди по земле

И в штыковые жёсткие атаки.

То время эшелонное прошло -

В плацкартах едем, травим анекдоты...

Мы не ходили - шашки наголо,

В отчаянье не падали на доты!

И все-таки традиция живёт:

Взяты не все вершины и преграды -

Не потому ли летом каждый год

Идём в студенческие наши стройотряды

И сверх программы мы сдаём зачёт.

Песок в глазах, в одежде и в зубах -

Мы против ветра держим путь на тракте,

На дивногорских каменных столбах

Хребты себе ломаем и характер.

Мы гнёмся в три погибели - ну, что ж,

Такой уж ветер... Только, друг, ты знаешь -

Зато ничем нас после не согнёшь,

Зато нас на равнине не сломаешь!

1974

Частушки

Гули-гули-гуленьки,

Девоньки-девуленьки!

Вы оставьте мне на память

В сердце загогулинки.

Не гляди, что я сердит:

По тебе же сохну-то!

Я не с фронта инвалид,

Я - любовью трёкнутый.

Выходите к Ванечке,

Манечки-матанечки!

Что стоите, как старушки, -

Божьи одуванчики?

Милый мой - каменотёс,

Сильный он да ласковый,

Он мне с Англии привёз

Лифчик пенопластовый.

Здеся мода отстаёт.

Вот у нас в Австралии,

Очень в моде в этот год

В три обхвата талии.

Уж не знаю я, как тут,

А, к примеру, в Дании

Девок в ЗАГСы волокут

При втором свидании.

Я не знаю, как у вас,

А у нас во Франции

Замуж можно десять раз -

Всё без регистрации.

Ох! Табань, табань, табань,

А то в берег врежемся.

Не вставай в такую рань,

Давай еще понежимся!

Без ушка - иголочка,

Оля! Ольга, Олечка,

Поднеси-ка инвалиду

Столько, да полстолечка.

На пути, на перепутье

Молодуху сватал дед,

Сперва думали, что шутит,

Оказалося, что нет.

Мой миленок всё допил

Дочиста и допьяна,

Потому и наступил

В мире кризис топливный.

Ты не вой, не ной, не ной -

Этот кризис нефтяной,

Надо больше опасаться,

Что наступит спиртовой!

Гляну я - одна семья

На таком воскреснике:

Все друг другу кумовья,

Али даже крестники.

1974

Грустная песня о Ванечке

Зря ты, Ванечка, бредёшь

Вдоль оврага.

На пути - каменья сплошь,

Резвы ножки обобьёшь,

Бедолага!

Тело в эдакой ходьбе

Ты измучил,

А и, кажется, себе

Сам наскучил.

Стал на беглого похож

Аль на странничка.

Может, сядешь, отдохнёшь,

Ваня-Ванечка?!

Ваня!

Что, Ванюша, путь трудней?

Хворь напала?

Вьётся тропка меж корней,

До конца пройти по ней -

Жизни мало.

Славно, коль судьбу узнал

Распрекрасну,-

Ну а вдруг коней загнал

Понапрасну?!

Али вольное житьё

Слаще пряничка?

Ах ты, горюшко моё,

Ваня-Ванечка!

Ваня!

Ходят слухи, будто сник

Да бедуешь,

Кудри сбросил - как без них? -

Сыт ли ты, или привык -

Голодуешь!

Хорошо ли бобылём

Да без крова?

Это, Ваня, непутём, -

Непутёво!

Горемычный мой, дошёл

Ты до краюшка!

Тополь твой уже отцвёл,

Ваня-Ванюшка!

Ваня!

1974

Песня Вани перед студентами

Эх, недаром говорится:

Мастер дала не боится,

Пусть боится дело это

Ваню - мастера паркета.

Не берись, коль не умеешь,

Не умеючи - не трожь,

Не подмажешь - не поедешь,

А подмажешь - упадёшь!

Даже в этой пятилетке

На полу играют детки, -

Проливают детки слёзы

От какой-нибудь занозы.

Пусть елозят наши дети,

Пусть играются в юлу

На натёртом на паркете -

На надраенном полу.

Говорят, забудут скоро

Люди званье полотёра, -

В наше время это мненье -

Роковое заблужденье.

Посреди родной эпохи

Ты на щётках попляши, -

С женским полом шутки плохи,

А с натёртым - хороши!

1974

ЕДИНСТВЕННАЯ 1975

Я, вероятно, буду сниматься сейчас у Иосифа Ефимовича Хейфица в картине «Мечта о Тихом океане». Необыкновенно интересный сценарий по повести Нилина «Дурь», вы может быть, её знаете. Главную роль играет Золотухин, а я играю там небольшую роль, но опять же буду там исполнять свои песни. (1974)

Очи чёрные

I. Погоня

Во хмелю слегка лесом правил я.

Не устал пока, - пел за здравие.

А умел я петь песни вздорные:

«Как любил я вас, очи чёрные...»

То плелись, то неслись, то трусили рысцой.

И болотную слизь конь швырял мне в лицо.

Только я проглочу вместе с грязью слюну,

Штоф у горла скручу - и опять затяну:

«Очи чёрные! Как любил я вас...»

Но - прикончил я то, что впрок припас.

Головой тряхнул, чтоб слетела блажь,

И вокруг взглянул - и присвистнул аж:

Лес стеной впереди - не пускает стена, -

Кони прядут ушами, назад подают.

Где просвет, где прогал - не видать ни рожна!

Колют иглы меня, до костей достают.

Коренной ты мой, выручай же, брат!

Ты куда, родной, - почему назад?!

Дождь - как яд с ветвей - недобром пропах.

Пристяжной моей волк нырнул под пах.

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!

Ведь погибель пришла, а бежать - не суметь, -

Из колоды моей утащили туза,

Да такого туза, без которого - смерть!

Я ору волкам: «Побери вас прах!..» -

А коней пока подгоняет страх.

Шевелю кнутом - бью кручёные

И ору притом: «Очи чёрные!..»

Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс -

Бубенцы плясовую играют с дуги.

Ах вы кони мои, погублю же я вас, -

Выносите, друзья, выносите, враги!

От погони той даже хмель иссяк.

Мы на кряж крутой - на одних осях,

В хлопьях пены мы - струи в кряж лились, -

Отдышались, отхрипели да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,

Поклонился в копыта, до самой земли,

Сбросил с воза манатки, повёл в поводу...

Спаси бог вас, лошадки, что целым иду!

II. Старый дом

Что за дом притих, погружён во мрак,

На семи лихих продувных ветрах,