Я, Легионер

На следующий день после праздника я решил поехать в Космический центр в Гвиане. Созданный по проекту «Арианна-5», этот центр является основной причиной присутствия легионеров в Гвиане. Миссия Третьего иностранного пехотного полка — обеспечить безопасность этой важной для Франции космической базы. Центр в Куру, благодаря своей близости к экватору, оказался весьма подходящим местом для запуска спутников. Таким образом, Французская Гвиана, прославившаяся в прошлом каторжными работами, теперь стала привлекательным местом для исследователей космоса.

Я хотел пройтись, поэтому не взял машину напрокат и не нанял такси. Пока я шел по асфальтированной дороге, окруженной экваториальными джунглями, я думал о ребятах, которые с ранцем на спине и при полном боевом снаряжении пересекали эту территорию с густой растительностью. Мне вдруг захотелось пойти вместе с ними навстречу в неизвестности, но я быстро спохватился — мое физическое состояние не позволит мне справиться с таким походом. Уже несколько лет я не бегал по десять километров каждое утро, и хотя я пытался сохранять определенную спортивную форму, мне было далеко до нагрузок легионеров.

***

30 апреля 2004 года я мчался на своем мотоцикле через пустошь Центральной Америки. В первый раз рядом со мной не было собрата из легиона, вместе с которым мы бы могли отметить праздник. Иллер уехал в Африку, а я остался в Никарагуа — радоваться своим двум дочерям. В голове у меня проносились идеи о поездке в Мексику и о том, чтобы посетить памятник в Камероне. Я был один на дороге и слышал только звук мощного двигателя, ревущего подо мной. Я вспомнил одну поездку почти девять лет назад, опять же на мотоцикле, по побережью Черного моря, когда я ломал голову, уезжать мне на Запад в поисках новых горизонтов или нет.

Я уехал, повидал более пятнадцати стран на четырех континентах и обнаружил, что каждое общество живет своими проблемами и все стремятся к лучшей жизни. У некоторых бедность была замаскирована, а у других была как на ладони, некоторые родились богатыми, а другие — бедными, но, как правило, матрица была одинаковой для всех, и играли мы более или менее по одним и тем же правилам.

Теперь я уверен, что каждый должен бороться за свои мечты, а не ждать, чтобы кто-то другой обеспечил условия для его развития. Не у всех нас одинаковый старт, но это не должно быть препятствием для того, чтобы попытаться найти путь к мечте. Может быть, поэтому я обратился к семье Иностранного легиона, где все мы начали с нуля, будь мы выходцами из богатых или бедных стран. Когда мы ехали в Кастельнодари, все зависело только от нас самих, роли не играли ни влиятельные друзья, ни связи, а только напряжение мышц и испытания на прочность духа. Правила были проще, но более благородными, чем в обществах, где верх берут коррупция и интересы разных групп людей.

Мы были разных национальностей, с разным цветом кожи, придерживались разных религий, у нас были разные планы на будущее, неодинаковые физические и умственные способности, но одна вещь была незыблемой — старт был одинаковым для всех. Отбор был долгим и трудным, вперед продолжали двигаться только те, кто действительно любил жить в большой семье Иностранного легиона. Я помню бывшего угонщика Леха Чеслика, прибывшего в Страсбург умирающим от голода и берегущим надкушенную булочку как зеницу ока. Сегодня поляк стал старшим сержантом Цибульским, и слава Четвертого эскадрона было единственным, что его интересовало.

В закрытом обществе легиона все было проще и понятнее. Лех выбрал эту жизнь, а не богатство, которое дал бы ему брак с дочерью его босса-миллионера. Почему? Видимо, так он чувствовал себя лучше.

Это все вопрос личного выбора. У американца Джеймса Форда не было темного прошлого — он даже отказался от многообещающей научной карьеры. Почему этот гражданин США не пошел в американские тюлени попробовать себя, если его целью было стать коммандос? Почему он отдал предпочтение военной карьере в качестве сапера в легионе? Потому что здесь он чувствовал себя счастливым оттого, что был частью легенды. Раньше для него легион был мифом, а сегодня это была его реальность, и Джеймс Форд чувствовал себя на своем месте, будучи сапером в Первом иностранном кавалерийском полку.

Я продолжал мчаться на мотоцикле, уже подъезжал к горам, отделяющим Никарагуа от Гондураса, когда вдруг вспомнил о Фудзисаве. Японец имел все задатки идеального легионера. Он родился для военной карьеры, но, очевидно, его место было на его родине, где он чувствовал себя лучше. Он много ездил и часто присылал мне по электронной почте фотографии из разных мест, виды храмов и дворцов. Приглашал приехать к нему в гости, но это время еще не пришло.

Я несколько раз возвращался в Болгарию, почти каждый год. Я никогда не забуду тот день, когда после четырех лет отсутствия в первый раз приземлился в аэропорту Софии. Волна радости, исходящая от семьи и друзей, обняла меня, и мое возвращение превратилось в праздник. Я был счастлив, что могу помочь своим родным. Мотоцикл “Harley Davidson” мог подождать.