Я, Легионер

Я замотал Белое кепи тонким шарфом, который затем замотал вокруг шеи и затянул. Ветер, в самом деле, был очень сильным, но я не видел причин останавливаться, а тем более прятаться за какие-то скалистые холмы. Верблюды, очевидно, не разделяли мнение своих ездоков и побежали галопом к появившимся на горизонте холмам. Я никогда не видел, чтобы верблюд двигался так быстро, и теперь сидел на огромном животном, которое мчалось бешеным галопом. Я изо всех сил вцепился в седло, а поводья ослабил. Я потерял всякий контроль над верблюдом, просто держался за него, чтобы не упасть. Я не мог судить, насколько близко были скалы, и уже даже не смотрел вперед, я просто хотел, чтобы этот зверь остановился. Передо мной Йорданов болтался на своем верблюде, и, казалось, вот-вот упадет. В отличие от меня, он вцепился в седло и крепко держал вожжи. Никто из нас не был готов к такой езде и действовал по своему усмотрению с единственной целью – не упасть. Я услышал, как матерится младший сержант, который вспомнил весь свой словарь ругательств. Я посмотрел на бедуинов, которые ехали рядом с нашей колонной, и увидел, что их тела как будто слились с животными. Человек и верблюд скакали как одно целое, всадник был просто продолжением горба. По их улыбкам я понял, что они с удовольствием наблюдают, как мы шатаемся. В какой-то момент я поймал ритм галопа и начал двигать свое тело синхронно с подпрыгиваниями горба. Вскоре после того как я снова взял поводья в руки, я начал ощущать удовольствие от езды. Мне казалось, что я катаюсь на мотоцикле своей мечты и на полной мощности разрезаю воздух. Мотоцикл и тело – всегда одно целое, так что то же самое должно получиться и с верблюдом, чтобы я мог наслаждаться безумным порывом. Только я начал осваивать езду и сливаться с движением верблюда, как перед нами вдруг показались скалистые холмы. Кочевники объехали первую скалу, и перед тем как мы спрятались за ней, показали нам, чтобы мы оглянулись назад. Я повернул голову и широко раскрыл глаза: на несколько километров от нас горизонт был черным. Темная масса приближалась с головокружительной быстротой. Это ли апокалипсис, на секунду задумался я, но сразу получил ответ – кричал старший бригадир Хант: «Это fucking песчаный ураган, закройте свой fucking рты и заверните свои fucking fucking головы в шарфы!»

Старшина Кормье вынул из ранца лыжные очки, которые были обязательной частью снаряжения в пустыне, и поднялся на скалу, откуда было видно приближающееся облако. Несколько любопытных легионеров, и я в том числе, последовали его примеру и, надев очки, начали выглядывать из-за скал. Бедуины выбрали место для лагеря и уложили верблюдов у основания скалистого холма. Я не мог себе представить, что останусь в живых, если эта темная масса песка и пыли упадет на нас. Но наши вожаки спокойно стояли около лежавших верблюдов. Облако было всего в километре, и с минуту на минуту оно упало бы на нас. Я сделал глубокий вдох, готовясь испытать на себе воздействие темной массы. Вдруг я почувствовал, что ветер засвистел громче, но удара не было. На секунду я словно оказался один в охватившей все серой массе. Я не видел ничего и просто стоял, держась за скалу. Через несколько минут, когда концентрация пыли и песка в воздухе разрядилась, я начал видеть, как в очень густом тумане. В метре от меня Йорданов качал головой и жестами выражал эмоции, порожденные первой в его жизни песчаной бурей. Ощущение было удивительным, и мне не верилось, что такое страшное облако не причинило нам никакого вреда. Только уши, рот и нос наполнились мелкой пылью, которая просочилась даже через шарф. Прошло около часа, в течение которого мы не видели ничего дальше пары метров вокруг себя, а потом вдруг видимость улучшилась, и стало светлее. Бедуины дали нам знак, что мы можем продолжить путь. Кормье построил нас, чтобы убедиться, что мы в полном составе, и каждый отправился к своему верблюду. На этот раз мы тронулись очень медленно, так как все еще двигались в песчаном облаке. Наши вожаки и их верблюды знали пустыню и шли спокойно сквозь пыльный туман. Я видел только верблюда перед собой, а иногда оглядывался на того, который шел за мной. Когда мы подошли к воротам части, ветер стих и погода прояснилась. Я был счастлив от того, что снова вижу солнце и дышу воздухом без пыли и песка.