Я люблю Лондон

– Оно хотя бы интересное! – Дженни вжикнула молнией и осталась посреди примерочной в одних трусах. Хотя Луиза с удовольствием выставляла свои груди, когда приходилось кормить Грейс, ей явно неловко было видеть Дженни, расхаживавшую полуголой в процессе исполнения обязанностей подружки невесты. Признаться, я тоже не была от этого в восторге, просто привыкла. – То выглядело как половая тряпка.

– Это «Дольче и Габбана», – запротестовала Луиза, защищая свое платье с цветочным рисунком, которое прекрасно подошло бы для выпускного вечера. – Как оно может быть половой тряпкой?

Это продолжалось уже больше часа (речь идет только о примерке). Мы пришли в «Селфридж» в одиннадцать, а теперь часы показывали два. Первый час был потрачен на пререкания в торговых залах. Дженни назвала все, что выбрала Луиза, «скукотищей», «старушатиной», а то и просто «дрянью». А Луиза отвергла все, что предлагала Дженни, как «вызывающее» или «транссексуалам впору». Сложилась нелепая ситуация: обе мои подруги одевались безупречно, каждая в своем стиле, а Дженни, черт ее побери, и вовсе работала стилистом и при желании даже Снуки могла одеть элегантно. Я видела, она доводит Луизу чисто из спортивного интереса, но сейчас было не время и не место. Мне нравилось снова видеть блеск в ее глазах, но возрастал риск, что разозленная Луиза погасит его одним хорошим ударом.

– Так. – Я подхватила свою потрепанную сумку и показала на груду отвергнутых платьев посреди примерочной. – С меня хватит. Я пошла искать вам платья, заодно в туалет и купить кофе, а когда я вернусь, будете мерить то, что я принесу. А потом мы поедим. Я, кажется, уже смогу что-нибудь проглотить.

У примерочной сидела мать, набирая что-то на своем мобильном.

– Они закончили, дорогая? – спросила она, не отводя глаз от экрана. – Мы уходим?

– Нет, но уже почти закончили. – Я вынула из сумки айфон и проверила, нет ли сообщений от Алекса. – Все в порядке?

– Я играю в слова с твоей теткой Морин, – ответила мать, не глядя на меня. – Я выигрываю.

– Как всегда. – Когда мать не может выиграть, она жульничает. – Вернусь через минуту.

Луиза и Дженни перемерили почти все имеющиеся в наличии модели на нашем этаже «Селфриджа», и у меня началась какая-то кутюрная слепота, когда смотришь и не видишь. Средство от этого было только одно – чем-нибудь перебить платья. Сумки и туфли. Сумки и туфли. Когда я ехала вниз на эскалаторе, мое внимание привлекла ярко-оранжевая сумка, поставленная на зеркальный шкафчик. Лучше для Дженни и не придумаешь! А рядом красовалась классическая модель из коричневой кожи, которая тактично намекала, что подходила бы Луизе. Я перекинула собственную сумку на спину, чтобы не видела соперниц, и направилась вперед. Идеальные подарки для подружек невесты. Я люблю сумки, Дженни любит сумки, Луиза любит сумки. А сумка-портфель – английская по сути и одновременно достаточно модная, чтобы Дженни захотелось блеснуть ею на манхэттенских улицах. Не слишком большая, чтобы бесцеремонно мешать в метро, но и не слишком маленькая – Луиза сможет найти в ней место для пары запасных подгузников и упаковки детских салфеток. Я старалась не думать о всякой всячине, которой сама набила бы такую сумку. Безусловно, там поместился бы айпад. Идеальна для деловых встреч. Такая новая и блестящая…

– Не волнуйся, – прошептала я своей «Марк Джейкобс». – Я не ищу тебе замену.

Можно подумать, ее возможно заменить.

* * *

– Прелесть, не правда ли? – Откуда-то подбежала продавщица и, сняв оранжевую сумку, повертела ею у меня перед носом. Грязная соблазнительница. – Практичная, классическая…

– Все нормально, – остановила я ее соловьиные трели. – Я уже очарована. Можно мне по одной в оранжевом и коричневом цветах?

– Знаете, мы сегодня получили еще вот эти. – Продавщица достала из-под прилавка черную сумку из лаковой кожи и принялась наклонять ее под разными углами, чтобы в свете магазинных ламп она очаровала меня блеском. Я почувствовала себя Маугли. – Мне нравится этот глянец.

Я взглянула на свою сумку с потертыми золотыми застежками, на поцарапанную, вытертую кожу. Она не испорчена, сказала я себе, все это даже придает сумке характера. Это называется искусственно состаренный вид. Хотя, может, появись у нее лаковая британская кузина, она смогла бы частично оправиться. Я продлю жизнь одной сумке, купив другую. Не успела я закончить спорить с собой, как моя выжатая до капли кредитка застонала под бременем трат – и все три сумки стали моими. Это оказалось очень легко.

Покрутившись у прилавков с косметикой и ненароком наведавшись в кондитерский отдел, я стала значительно спокойнее и беднее. Пора снова погружаться в пучину ада. Я встала на эскалатор и поехала наверх. И тут я увидела его – идеальное платье подружки невесты. Которое держал кто-то другой.

– Извините, – постучала я счастливицу по плечу и широко улыбнулась. – Не подскажете, где висят эти платья?