Я люблю… тебя!

— Ну, об этом можешь больше не беспокоиться, — пробормотала я, глядя в сторону. Ну что же мы никак не доедем? Мне всего-то и надо, что дожить до вечера, добраться до дома и свериться со списком. По логике, сегодня подходящий день для злобного письма, но почему-то больше тянет нарушить закон. Приложить фотографа мордой о лобовое стекло — это же противоправно, да?

— Неужели бросил? — засмеялся Дэн.

— Да, — кивнула я. — Ты что, в «Фейсбук» не заходишь?

Раздался странный звук, как если пнуть тюленя в морду. Повернувшись, я увидела до крайности смущенного Дэна, которому, по-моему, хотелось провалиться сквозь землю. Учитывая, что он снимал запредельно эротические гомосексуальные фотосессии для рекламы нижнего белья от Дольче и Габбаны, такая реакция меня удивила.

Он смотрел на меня как-то особенно долго, словно пытаясь увидеть взглядом что-то за темными стеклами моих очков.

— Что? — поинтересовалась я. Можно было еще пожать плечами, но я боялась, что тогда меня точно вырвет.

— Ничего. — Он отвел глаза и включил радио. Я закрыла глаза и собралась с силами, решив все-таки доехать до места, не изгадив салон.

Вопреки всем законам природы я каким-то чудом удержала все в желудке, а Дэн подъехал к студии вовремя. Ана, разумеется, опаздывала, и после напряженных разговоров в дороге пара спокойных минут были просто блаженством. Но как же быстро все это кончилось!

— Ракель!

Не успела я открыть банку «вита коко», все сто восемьдесят сантиметров супермодели ворвались в студию, игнорируя челядь, и принялись липнуть к тем, кому платили за то, что ее терпят, — то есть прямо ко мне. Мощная волна духов чуть не лишила меня самообладания — неужели супермодели до сих пор пользуются «Ангелом»? Когда Ана подбежала ближе, запах ощущался уже не носом — его, казалось, можно было попробовать на язык. Если она обнимет меня еще крепче, у меня родятся дети, пахнущие «Ангелом».

— Милочка, о-о, я сегодня как на крыльях! — Она ослабила цепкую, как порок, хватку, сбросила на пол пальто и плюхнулась в мое кресло. Почему я выбрала макияж с нейтральной помадой и дымчатыми тенями? Она не понимала, почему ей следует закрыть рот. Разве что из простой вежливости, но об этой добродетели эта девица явно не слышала. — Помнишь, я встречалась с тем, у которого столько денег? Ну вот, я решила, что хватит с меня подставлять ж…, позвонила ему в пятницу, сказала, что между нами все кончено, и вдруг он заявляется ко мне домой вот с чем!

Она сунула руку мне прямо в лицо, чуть не выбив глаз кольцом с неприлично большим камнем, такие еще называют булыжниками. Крупный, сверкающий чистым блеском бриллиант был вставлен в ободок, инкрустированный бриллиантовой крошкой, рассыпавшей радужные искры. Добрых две минуты я осторожно поглядывала, боясь ослепнуть, потом отодвинулась и переключилась с массивного знака помолвки на нелепо красивое лицо.

Интересно, можно ли задушить кого-нибудь спонжиком для основы?

— Естественно, я сказала, что не выйду за него, потому что, ну, ты понимаешь, — я, может, другого люблю! — Она многозначительно посмотрела на меня и вытянула шею, чтобы громко и выразительно вздохнуть, намекая на Дэна. — А этот идиот отказался брать кольцо обратно. Такое красивое! Вот что бы ты сделала на моем месте?

Мне нечего было сказать. Я дважды приоткрывала рот, но не издала ни звука. Ни язвительных реплик, ни поздравлений, ни даже раздраженной брани. Я была полностью выжата. Столько лет работала, заставляя себя отключаться, и тут впервые мозг отключился автоматически, не предупредив даже меня. За-меча-ательно.

— Ана, нельзя ли попросить тебя лечь на кровать для пробных снимков? — Дэн положил руку Ане на копчик и увлек на площадку.

— Если речь о кровати, можешь требовать всего, — промурлыкала она Дэну, бросив на меня тяжелый взгляд. Может, во флирте она и ас, но до сих пор бесится от необходимости делать пробные снимки и подозревает, что это из-за меня, хотя и не понимает, как я этого добиваюсь.

— Спасибо, — беззвучно проартикулировала я Дэну, усаживаясь в кресло визажиста. Он кивнул и повернул камеры на Анастейшу, которая уже отбросила назад волосы и приняла позу, совершенно неподходящую для рекламы упаковки белых хлопковых трусов с заниженной талией.