Я люблю… тебя!

Мэтью нарисовал смайлик на запотевшей дверце душевой кабины и тут же, подрисовав огромный пенис, показал мне сразу оба больших пальца. Я поняла это как намек, что мне точно пора идти.

Даже в переполненном кафе я сразу заметила Итана. В море фланелевых рубашек и вязаных шапок местных хипстеров он со своими большими голубыми глазами и светлыми волосами выделялся как очень симпатичная слива в ж… Ничуть не изменился, подумала я, но тут он поднялся из-за стола. Пока я десять лет играла в домик и пудрила зады супермоделям, Итан не иначе как боролся с медведями. Просто гигант какой-то. Он посмотрел на меня, задержал взгляд на моих волосах, которые, как я вдруг вспомнила, стали огненно-рыжими вместо прежних темно-русых, и помахал мне. И на мгновение мне снова стало шестнадцать, в воздухе запахло моим тогдашним «Белым мускусом», рука ощутила пакетик картофельной соломки, а сердце — любовь к Робби Уильямсу.

— Рейчел? — Едва я подошла на расстояние вытянутой руки, вернее, рук, он схватил меня в медвежьи объятия. Значит, разлука действительно усиливает любовь. Когда-то я даже не могла передать ему нотный лист, не покраснев. — Как я рад тебя видеть!

— Я тоже. — Оробев, я не решалась присесть. Какой красавец! Снимки в «Фейсбуке» не передавали всех деталей. Итан оказался на редкость спортивным и подтянутым. Я так и ждала, что он сейчас вынет из-под стола кусок дерева и начнет зачищать его шкуркой или что откуда-нибудь вдруг прибежит здоровенный светлый лабрадор и примется лизать ему лицо. Если я не опережу лабрадора. Вообще Итан не мой тип, но в моем положении надо брать, что само идет в руки. Особенно когда на выбор Адонис или… ничего.

— Прекрасно выглядишь. — Итан взял стоявший перед ним бокал воды. — На улице я бы тебя не узнал. Ты всегда так напоминала мальчишку… А волосы! Вау!

Я сидела в кафе в Торонто с Итаном Харрисоном. С тем самым Итаном Харрисоном из «Рейчел плюс Итан равняется любовь, кто сотрет, все равно правда». Итан Харрисон. Вздох, обморок, стук сердца.

— А ты совсем не изменился. — Ну, кроме мускулатуры, снятых брекетов и дополнительного фута роста. Я не смела посмотреть ему в глаза, поэтому сосредоточилась на воротнике белой рубашки-поло, пообещав себе подняться выше. — Хотя нет, говоришь как-то по-другому.

— Ага, у меня теперь акцент, наверное, — засмеялся он. — Отец канадец, дома все говорили немного в нос. Когда мы переехали сюда, вот вылезло словно из ниоткуда.

— Моя лучшая подруга из Монреаля, я привыкла. — Заказав кофе, я усилием воли подняла взгляд до подбородка Итана. Великолепный волевой квадратный подбородок. Прямые светлые волосы немного вились возле ушей, и хотя они были значительно короче, чем я запомнила, мое сердце затрепетало, стоило мне подумать, что я могу протянуть руку и отбросить пряди, падающие Итану на глаза. Если бы, конечно, я не сидела, подсунув ладони под себя. В кафе в Канаде. Напротив Итана Харрисона. Да где же черт носит Рыжую Рейчел? Шестнадцатилетняя Рейчел теряется в таких ситуациях!

— Не странно ли? — Итан потер лоб, и напрягшийся бицепс натянул манжету короткого рукава. Мышцы у него даже больше, чем у Дэна. Хотя о Дэне я вовсе не думаю. Черт, ну откуда берутся эти мысли? Он продолжил: — Если бы ты сказала мне десять лет назад, что мы с тобой будем сейчас тут сидеть, я бы тебе не поверил.

— Да уж, — согласилась я, выбросив мысли о Лондоне из головы. — Скажи ты мне неделю назад, что я буду сидеть здесь, я бы тоже не поверила.

— Что, срочный заказ? — спросил он. — В Ванкувере?

Я лишнюю секунду смотрела на него, не понимая.

— Ах да. В Ванкувере. Заказ. Срочный, — кивнула я. — Фотосессия для журнала.

— Ты визажист? — спросил он удивленно, я продолжала улыбаться. — Как странно. Не помню, чтобы ты была из этих.

— Из каких? — Меня всегда интересовало, что другие обо мне думают. Все, кроме Дэна. Но теперь я не желаю больше слышать, что он там думает. Потому что о нем я совсем забыла. Фу-у!

— Нет-нет, я ничего такого не имел в виду. — Его щеки залились прелестным румянцем смущения. Ах-х-х… — Просто в школе было полно девчонок, которые сильно красились. Помадные джунгли — я так это называл.

— Помадные джунгли? — засмеялась я, прекрасно зная, о ком он говорит. Я безумно завидовала таким девчонкам. — Кошмар.

— Помнишь, Луиза, Клэр и другие, они постоянно подкрашивали губы блеском. — Он сделал гримасу, когда очень симпатичный официант в черной вязаной шапочке принес кофе. Профессиональный опыт подсказывал: этот парень — модель. Жизненный опыт общения с парнями-моделями, изображающими официантов, подсказывал: он наверняка перепутает наши заказы. — Мне всегда казалось, что у них губы намазаны клеем. Кто захочет с такими целоваться?

— Да, тогда меня это не интересовало. — Я плотно сжала мои подкрашенные губы и мысленно приказала липкому блеску исчезнуть. — А вообще мне моя профессия нравится. Я работаю с очень интересными людьми.

— Правда?

— Нет, — сразу отступила я. — Почти все они неприятные. И даже отвратительные.