Я люблю… тебя!

— Кто ж знал, что волосы все изменят? — весело подхватила я, поглядывая на себя в витрины. Да, все по-прежнему. Они по-прежнему красные. А с витрины на меня смотрело прелестное нежно-голубое платье. — Эм, мои волосы говорят, что им необходимо это платье!

— Правильно, — одобрила Эм. — А кто сказал, что мы должны пройти мимо?

В магазине я словно совершила путешествие назад во времени. Мой опыт покупок в центре Лондона обычно ограничивался налетом на бельевой отдел «Маркс энд Спенсер», скоростной пробежкой по «Топшопу» или ожиданием на улице у «Праймарка», пока Эмили крутилась внутри (я недостаточно хороша для «Праймарка»). Но этот магазин не походил на другие. По одной стене протянулись полосы красивых контрастных цветов, на другой были тысячи разных узоров, и каждый переливался шелковым блеском или поскрипывал кринолином. Это оказался настоящий винтажный рай. Даже «Праймарк» заставлял меня робеть, а этот порог я просто не осмеливалась переступить. Нет уж, сказала я себе, коснувшись тонкой кружевной перчатки, элегантно свисавшей с потертого старого чемодана. Прежняя Рейчел никогда бы сюда не зашла. Новая Рейчел не скоро бы отсюда ушла. Очень похоже на правду, учитывая, что я уже в магазине и кому-то придется сдерживать Эмили и ее аппетиты.

— Все такое красивое. — Моя мать была ярой сторонницей старой школы шопинга с девизом «Смотри, но руками не трогай», если в магазине на вещах не висели ярлычки с ценой. Несмотря на строгое воспитание, я просто не могла сдержать эмоции. — Я все хочу!

— Волосы уже высказались. — Эм подняла прелестное небесно-голубое платье — шелковое, с вырезом каре, без рукавов, с узенькой талией и кокетливой широкой юбкой. Такое платье наденет девушка, которая всегда подвивает концы волос, у которой туфли сочетаются с сумочкой, — другими словами, не такая девушка, как я. — Вот, иди примерь.

— Позвольте открыть вам примерочную. — Девушка, которую я только что мысленно описала, появилась из ниоткуда и взяла у Эмили голубое чудо. Восхитительная в своем коралловом платье-халатике в горошек, туфельках с перепонкой и беленьких носочках, она приветливо улыбнулась нам и кивком указала направление. — Вы ищете что-то конкретное?

— Мы ищем все, — ответила Эм, не дав мне открыть рот. — Мы как раз в процессе поиска своего стиля.

— Я только что покрасила волосы, — прибавила я. — И теперь мне нужен новый гардероб. Вообще-то я платья не ношу…

— Тогда начинайте как можно быстрее. — Продавщица открыла большую деревянную дверь и едва ли не втолкнула нас в примерочную, больше походившую на кинодекорацию. Темно-голубые стены, три огромных зеркала на ножках, два пухлых кресла. Мои волосы чувствовали здесь себя как дома, но леггинсы портили настроение. Я высунула голову взглянуть на платья, висевшие возле примерочной. Как это примерочная может быть больше торгового зала? ТАРДИС[21], да и только. — У вас идеальные данные для винтажных вещей — здесь в основном все для миниатюрных женщин. Позвольте вам кое-что подобрать. Значит, только платья?

— Все, что, по-вашему, мне можно носить. — Мое сердце забилось от радости: впервые в жизни мой карликовый рост оказался к месту. Радуга цветов подействовала на меня, всю жизнь носившую однотонное, как кутюрный ЛСД. При виде льдисто-голубых, бледно-желтых, серо-зеленых платьев в полоску, горошек и цветочек разбегались глаза, и все это несли мне.

— Большинство вещей винтажные, — приговаривала продавщица, вешая наряды на перекладину в моем примерочном будуаре. — Но есть и пара новых в этом стиле. Ничего старомодного, все можно носить, вот увидите.

Видимо, она прочла в моих глазах страх.

— Я просто никогда такого раньше не носила, — покраснела я. Мне стало стыдно. — Не представляю, куда можно это надеть.

Продавщица вроде бы поняла. Или по крайней мере твердо решила что-нибудь продать.

— Каждое утро я представляю, чего бы мне сегодня хотелось, и одеваюсь соответственно. Я никогда не прощу себе, если сюда войдет Джонни Депп и пригласит меня на уик-энд в Монте-Карло, а я окажусь в джинсах. Да и в очереди за лотерейным билетом на миллион я уж как-нибудь постою в туфлях на высоких каблуках.

Ей-богу, с этой девицей невозможно спорить.

— Я буду в зале; позовите, когда закончите. — Она закрыла за собой дверь, оставив нас с Эмили играть в переодевания.

— Бери, пока я его не купила. — Эм кинула мне небесно-голубое платье. — Это, возможно, самая красивая вещь, которая мне в жизни попадалась.

Скрывшись за занавеской и стараясь не краснеть, глядя на мое старое белье, я натянула новое платье. Ощущения прохлады и гладкости шелка и вида моего «боба» с танцующими прядями в зеркале хватило, чтобы я буквально задохнулась от восхищения. Платье было прекрасно. Мои волосы были прекрасны. Большие темные круги под глазами и дряблая кожа прекрасными не были, но — тем не менее.

— О, Рейч… — Эмили заглянула за занавеску. — Ты в нем просто девочка!

— Спасибо. — Двусмысленные комплименты всегда заставляли меня прыгать от радости. — Я и чувствую себя как девчонка. В этом платье что-то такое есть…