Я люблю тебя

– Ну, а я все равно завтра схожу на церемонию. – Мама быстро меняет тему разговора. – Мне так любопытно посмотреть на Гайю. И хочу ее поздравить.

Ходить на свадьбы даже незнакомых людей ей всегда нравилось. Потом она произносит, с естественностью, которая кому-нибудь другому, кроме меня, могла бы показаться случайной фразой:

– Ей здорово повезло с этим велосипедистом…

На помощь! Я знаю, к чему она ведет.

– Ты вот даже и не думаешь о замужестве, а? – Она поддевает меня с классическими нотками ехидной венецианки в голосе. – У тебя аллергия на белое платье.

– Ты не думаешь, что с моим цветом кожи оно бы ужасно смотрелось? – пытаюсь свести все к шутке.

– Филиппо был таким хорошим парнем, – продолжает она настойчиво, вздыхая и возводя глаза к небу. Как и все мамы, она была очарована идеальным женихом дочери.

– Да ты с ним всего три раза разговаривала!

– Ну и что с того? Немного надо было, чтобы понять, что он приличный человек.

Боже, она говорит о нем так, будто он умер! Уже возвела его в ранг святых. Потом смотрит мне прямо в глаза и сбрасывает одну из своих бомб:

– Но тебе хорошие парни никогда не нравились… вот в чем дело.

– Ну если уж на то пошло, то это я им не нравлюсь, – отвечаю с готовностью.

Мы уже миллион раз это обсуждали, я отточила все дежурные фразы этого сценария. Но в глубине души не могу не признать ее правоту: к сожалению, я тоже отношусь к числу женщин, предпочитающих мерзавцев. Как бы мне хотелось надавать себе пощечин за это!

– Мы с отцом так за тебя переживаем, – говорит мама внезапно смягчившимся тоном. – Ты приехала сюда и даже не показываешься, не бываешь с нами…

– Мама, ты же знаешь, что у меня не было ни минутки свободной: надо было организовать девичник для Гайи и все остальное… Ну а теперь-то я здесь, – пытаюсь оправдаться.

– Я надеюсь, ты останешься на обед.

Это скорее не приглашение, а просьба.

– Ну конечно! – Я улыбаюсь еще шире и щиплю ее за щеку. – Но только ради запеканки, чтобы ты знала!

– Ах, неблагодарная дочь! – Она качает головой, притворяясь, будто сердится. На самом деле мне удалось заставить ее улыбнуться.

– Ладно, еще немножко останусь ради тебя, но только совсем чуть-чуть, – уточняю, чмокая ее в щеку. Надеюсь, что этим я ее задобрила и наконец-то иду в свою прежнюю комнату посмотреть на платье.

Мое Versace там, вывешено снаружи на створке шкафа и пахнет чем-то приятным. Бетта, как всегда, прекрасно поработала! Чем больше я на него смотрю, тем больше оно мне нравится. Может быть, из-за этого ярко-голубого оттенка или потому, что мне нравятся платья без бретелек и длина чуть выше колена идеальна – закрывает целлюлит на бедрах (это мой пунктик)… Смотрю на него сейчас, и оно кажется мне утонченным и элегантным в своей простоте. Снимаю платье с вешалки и прикладываю на себя. Потом бросаю взгляд на свое отражение в зеркале на стене. Я в него влезу? У меня ужасное впечатление, что платье подсело, но, возможно, это просто эффект старого зеркала. Остается надеяться, что все будет хорошо, потому что, если я не смогу застегнуть молнию на спине, это печально. Я решила (точнее, Гайя решила за меня и это) дополнить наряд сумочкой-клатчем и лиловыми peeptoe, которые нынче находятся в гардеробной моей венецианской квартиры.

Стараясь не помять, кладу платье на кровать. Когда поворачиваюсь, мне не удается избежать встречи с моим отражением в зеркале. Разглядываю себя, на сей раз с большим вниманием, с головы до ног. На самом деле видок у меня тот еще… Пожалуй, надо прислушаться к маме и ее беспокойству. Ночи, проведенные вне дома, нерегулярное питание и излишек алкогольных коктейлей наградили меня мешками под глазами и серым цветом лица. И потом, в центре лба, промеж бровей, появилась глубокая морщина, будто вырезанная постоянной, режущей болью. «Нет таких забот, которые не могут быть изгнаны хорошим массажем лица и подходящим кремом», – говорит всегда Гайя. Я никогда в это особо не верила, но, наверное, пришел момент проверить.

– Элена, иди обедать! – доносится пронзительный мамин голос из коридора. – Все готово!

– Иду! – кричу и спешу на кухню.

Приветствую отца, только что вернувшегося из сообщества «ARCI»[13] и уже сидящего на своем месте, готового наброситься на содержимое тарелки, и тоже присаживаюсь. Стол накрыт как для свадебного банкета. От одного вида всех этих яств у меня уже слюнки текут, но мне в голову тут же приходит мысль, что из-за лишних ста граммов я могу не застегнуть платье. Мамина запеканка улыбается мне с тарелки, аппетитная и подлая, угрожая добавить мне складки жира. Я сразу же сдаюсь, без сожаления берясь за вилку. Когда я еще увижу такие деликатесы в ожидающие меня грустные деньки в Риме?

* * *

Съев обед, достойный императора, я помогаю маме прибраться в кухне, а затем присоединяюсь к отцу в гостиной.