Я люблю, Тебя, моя Россия!

Сейчас созданы такие прекрасные возможности, что только знай – работай – прекрасное техническое оснащение больниц и поликлиник, современное оборудование лабораторий, но… нет должного воспитания, ответственности за работу. В медицине много случайных людей, работать без Души, по схеме-стандарту не сложно, а потому работают врачи и с покупным дипломом – компьютер всегда может напечатать то, что есть в схеме – «печень и селезёнка не увеличены, хотя врач эту «печень и селезёнку не только не смотрел, но, возможно, и не знает, где они расположены. Утрирую? – нет!

Вот вам пример – пациента готовят на операцию по удалению катаракты – куча ненужных анализов, прохождение огромного количества «специалистов». Больной с трудом «достаёт» талон к отоларингологу, а тот особо и не осматривает пациента, сразу готовит ему справку-разрешение на операцию, бегло заглянув в зёв пациента пишет: «Зёв чистый, миндалины не увеличены», хотя этих миндалин у пациента давным-давно нет – полностью удалены.

Мы, врачи-шестидесятники, воспитаны были так, что считали профессию врача подвигом и за гроши отдавались работе полностью. За это имели благодарность, уважение и любовь народа.

Медицина во все времена была несовершенной наукой.

Академик Б.Е. Вотчал писал: «Мы живём в век безопасной хирургии и опасной терапии».

Академик В. Казначеев сказал: «Вся наша современная научная медицина с гигантской химией наносит вреда, может быть, уже больше, чем пользы».

В начале 1000 века персидский и таджикский поэт, математик и философ Омар Хайям писал:

– Приход наш и уход загадочны, – их цели

Все мудрецы земли осмыслить не сумели.

Где Круга этого начало, где конец

Откуда мы пришли, куда уйдём отселе?

Удивленья достойны поступки творца!

Переполнены горечью наши сердца,

Мы уходим из этого мира, не зная

Ни начала, ни смысла его, ни конца.

Омар Хайям

Я – врач бурных, бунтарских шестидесятых годов прошлого столетия, тех времён, когда стремление человека к познанию было настолько велико, что заслоняло собой ту жизнь, то материальное, которое всегда окружало нас, но было для нас как бы вторичным, а суть жизни мы находили в познании, в стремлении как можно быстрее улучшить эту жизнь, сделать её светлой, доброй, радостной, жить с улыбкой, как у Юрия Гагарина…

И оказывается это было правильно, ибо, как я познала, человек – не только материальное тело, а духовная искра, частичка Абсолютной Истины, без существования духовной искорки тело не может развиваться, а материальная энергия не является причиной творения. Человек изначально есть неотъемлемая духовная частичка Всевышнего Господа, но из-за своей непокорной природы человек становится материально обусловленным. Желание человека господствовать над материальным миром велико и передаётся из-за одной реинкарнации в другую.

И следует знать, что человек – это больше, чем просто тело и разум: наша настоящая природа – это дух и душа, и нужно освободить душу от злости, от ненависти, чтобы почувствовать в себе духовный мир – мир внутренней гармонии, совершенной справедливости и вечной любви.

Я всю жизнь не только лечила, но и изучала возможности физического тела человека.

Болезнь не даётся «за зря» – человек либо не так думает (мыслит) как надо, либо делает что-то не то, что надо бы делать. И чтобы исцелить болезнь, нужно восстановить гармонию между душой и сознанием. Это трудно делать, но необходимо, ибо здоровье – этот труд.

Вести здоровый образ жизни нужно, но окончательное исцеление возможно только на духовном уровне.

Я проработала в стационаре (детской больнице) в Свердловской области 37 лет, в том числе, когда работала главным врачом детской больницы и поликлиники, я одновременно на 0.5 ставки совмещала должность врача-ординатора в стационаре.

Десять самых тяжёлых детей были “моими“ детьми – сепсис, менингит, деструктивная пневмония и так далее.

Дети у меня не умирали и достаточно быстро поправлялись. В то время я не могла объяснить своими коллегам – хорошим, добрым, знающим педиатрам – почему так было.

Да, я много училась в лучшем ВУЗе страны – в ЦОЛИУВе на разных курсах и циклах, все знания передавала своим сотрудникам, но нередко слышала: “Нина Павловна, возьмите у меня двухмесячного ребёнка – “не идёт” он, не поправляется, вдруг не справлюсь… – просила меня прекрасный, опытный специалист Грицай М.А., заведующая отделением.

Я “беру” и… ребёнок быстро идёт на поправку, медикаментозное лечение при этом не меняю – раньше все назначения мы сделали вместе.

Сейчас я могу объяснить, почему так было. Я всегда много разговаривала с ребёнком – будь ему несколько дней, месяцев или лет.

Привезут из села умирающего ребёнка – судороги, одышка, дыхание Чейн-Стокса, я говорю ему: “Пожалуйста, не умирай, малыш, успокойся, дыши глубже. Слышишь меня? Я тебе помогу, я тебя обязательно вылечу”…

Я не знаю, почему я всегда делала это – разговаривала с каждым ребёнком, каждый день при каждом обходе… я брала его на руки, подносила к окну, показывала солнышко или дождь. Малышу 5 дней, а я ему солнышко показываю.