Я люблю тебя НАВСЕГДА

— Она мне не жена. Так… — Денис зло посмотрел на Дашку.

Дарья знала, у нее хороший свекор, он во всем разберется сам, умеет докопаться до истины, не зря в органах столько лет проработал.

Глеб начал тереть глаза.

— Извините, но Глебу пора спать.

— Даша, может я заберу Глеба к нам, — попросил Дэн.

— Денис, извини, но не начинай. Ты знаешь мой ответ. Мой ответ — нет. И потрудись отцу сказать правду, хоть один раз честно возьми ответственность на себя, — резко ответила Дарья Денису и уже совершенно спокойно обратилась к отцу. — Папа, Вы завтра приходите в любое время. В воскресенье мы всегда дома. У Глеба тихий час только с часу до трех. Но к Денису мальчишку я не отпущу, извините. Последнего раза мне хватило.

Уже в дверях Дэн тормознул:

— Дашка, зачем ты так. Про Иру, Максима… Что я тебе плохого сделал?

— А ты не знаешь? На досуге подумай, — ответила она.

У ворот затормозила машина. Приехал Герман.

— Даша, холодно на улице, не выходи так, простудишься. Попрощаться и в доме можно было. Глеб спит уже? Здесь бабушка ему персики прислала, — и, попрощавшись с мужчинами, прошел в дом.

— До завтра, Даша. Я к обеду ближе приду, — пообещал отец. — Иди в дом, а то действительно простудишься, — и обращаясь к Денису добавил. — Пошли, теперь с тобой разбираться буду.

Сложный разговор

Дома у отца с сыном состоялся серьезный разговор. Как бы ни юлил Дэн, а рассказать всю правду отцу пришлось. Дэн вначале пытался вывернуться, но не зря его отец работал в КГБ, вытряхивать правду в разговоре по душам, подкреплённом сорокоградусной, он умел.

Так Алексей Павлович узнал и о постоянных загулах сына, и о разводе и его причинах, и об Ирине и втором сыне.

— Бать, я знаю, что ошибся с разводом. Лучше Дашки нет, но не вернётся она ко мне. Это понятно, — откровенничал Дэн. — Там деньги, большие деньги. Она своего не упустит…

— Нет, сын, ты не прав. Не нужно Дарью на свой аршин мерить. Ею руководит не тяга к деньгам. Она любит и любима. Ты ни разу не произносил ее имя так, чтобы она заслушивалась, а он произнес и заслушалась не только она, но и я. Вот с этим тебе придется бороться… Если действительно хочешь вернуть… Он берет нежностью и лаской, которая тебе не подвластна. Ты привык, что лелеют тебя.

— Да какая любовь. Шлюшка она, как и все, — резко возразил Дэн.

Кулак отца с силой врезался в стол, да так, что подпрыгнула вся стоящая на нем посуда.

— Не сметь так о Дарье. Если ты слепой, это ничего не значит… Этот мужчина не живет с ней в доме. Может иногда и остается, но не живет.

— Ты ей поверил? Откуда такая уверенность, бать? — горько ухмыльнулся Дэн.

— Наблюдательность, сын. Тебе это тоже не дано, ты видишь только то, что хочешь видеть. У Дарьи в комнате нет его вещей, нет ничего, что может говорить о присутствии мужчины. Элементарно, нет даже тапочек. Тебе, когда ты к Глебу приходишь, Дарья предлагает тапочки? — Нет. Вот и ему нет. А если бы жил, тапочки появились бы сразу. Дальше говорить или этого объяснения хватит?

Дэн уже понял, что отец своим цепким взглядом просканировал Дашкину комнату как рентгеном и понимал, что таким же рентгеном просканирует и Ирку, которую придется завтра вернуть домой. Понимал, что Ирка отцу не понравится, и не потому, что отец хорошо относился к Дашке… Дашка подкупала всех своей заботой, обходительностью, тактичностью, не говоря уже о том, как она готовила…

А отец тем временем продолжал:

— Теперь о моем внуке. Что произошло такого, из-за чего Глеба не пускают к тебе?

Дэн попытался выкрутиться и на этот раз, стал ссылаться на маленького Максимку…

— Ложь!.. — и второй удар кулака об стол.

Денис понял, что не нужно больше искушать судьбу, третий удар или сломает стол, или разукрасит его лицо, хотя отец умел бить так, что синяков не оставлял. Пришлось рассказать правду. Алексей Павлович не выдержал, вмазал сыну в конце его рассказа.

— Какую же я мразь вырастил, — горько добавил отец и ушел спать.

Алексей Павлович играл с Глебом, специально пришел пораньше, чтобы до тихого часа поиграть с мальчишкой, а потом, когда Глеб будет спать, поговорить обо всем с Дарьей.

Внуком своим он всегда восхищался. Молодец Дашка, хотя замуж вышла совсем молоденькой, еще и девятнадцати не было. Ее терпение, нежность и настойчивость уже приносила свои плоды. Мальчишка рос послушным, хотя очень подвижным и неугомонным. Но стоило Даше посмотреть на пацаненка строго, Глеб сразу все понимал. Да, успокаивался ненадолго, но ведь понимал строгий взгляд мамы в свои четыре года. Никогда Алексей Павлович не слышал повышенный голос Дарьяны, никогда не видел истерик внука.

Во время обеда Глеб возил ложкой по тарелке. Дед знал — накормить его внука невозможно. Но деда удивился не этому, а фразе Марии Андреевны.

— Глеб, придется мне Герману пожаловаться…

— Не надо жаловаться, я исправлюсь сам.

Мальчонка справился и быстро съел суп.

Потом Дашка пояснила: