Я люблю тебя, Зак Роджерс!

Я моргнула пару раз и покачала головой.

— Тебе показалось. Я просто дьявольски устала, — и это было абсолютной, неприкрытой правдой.

— Окей. Но ты обязана вырваться на следующих выходных, потому что у меня на них грандиозны планы.

— Смеешься? Тогда Макс точно вышвырнет меня.

— Нет. Не вышвырнет.

— Не будь так уверена, — я издала огорченный вздох.

— А я уверена, потому что больше он не сумеет найти таких отчаявшихся идиоток, как мы, готовых ехать через полгорода в это кафе, чтобы слушать, как он орет на наши задницы.

Я глухо усмехнулась, и в следующую секунду из комнаты для персонала вылетел наш вечно злой босс, который за что-то отчитывал Тео, который плелся за ним, изображая его и корча рожицы. Мы с Джесс захихикали, но заткнулись, когда Макс метнул в нашу сторону свой фирменный супер-адски-яростный взгляд.

Зак Роджерс не появлялся в «Голд», как и Джейсон.

Я делала вид, будто счастлива этому. И, в принципе, так и было. Но какое-то необъяснимое ощущение тревоги и пустоты не оставляло мои мысли в покое. Я не могла перестать думать о нашей позавчерашней встрече. Не могла вырвать из своей головы воспоминания о том, как внутри меня все радостно встрепенулась, когда я увидела вживую ледяные и голубые глаза Зака. Моя маленькая мечта исполнилась, должна признать. Но теперь за это мне приходится расплачиваться, терзаясь от новой порции душевных мук.

Черт бы побрал всю эту фигню с эмоциями.

Я просто хотела отключить это и жить дальше так, будто не было той судьбоносной встречи с прошлым.

— И все же. Следующие выходные, — напомнила Джесс, теребя меня за плечо. — Где ты витаешь?

— Я здесь, — рассеянно улыбнулась ей.

Неправда. Я была далеко за пределами своего сознания, за пределами этого кафе.

— Ага, — фыркнула подруга. — Как же. Ладно. Слушай, мы, вроде как, договорились с Паркером встретиться на День Независимости⁶ и погулять. В следующую субботу.

— Окей, — медленно кивнула я. — Теперь скажи, причем тут я?

— Ты пойдешь с нами, тупица, — Джессика устало цокнула. — Паркер позовет своего кузена Дэнни. Он, вроде, как хороший. Дэнни, в смысле.

О, нет. Дерьмо. Прекрасно.

— Ты снова пытаешься свести меня с кем-то, — это был не вопрос, а констатация чертового факта.

Джессика поджала пухлые губы и подхватила один темный локон с моего плеча.

— Я не пытаюсь свести тебя, а просто хочу, чтобы мы весело провели время.

— Ты же говорила, что на Паркера можно только пялиться, пуская слюни, — усмехнулась я. — А в плане разговоров он не уступает газонокосилке.

— Эй, — она обиженно свела брови вместе и подняла на меня свои хитрые зеленые глаза. — Я и собираюсь, вроде как, пялиться на него.

Я начала смеяться, запрокинув голову. Джессика оставила в покои мои волосы и вернулась к оттиранию стойки от грязи.

— А ты можешь пофилософствовать о жизни с Дэнни, — добавила она. — Он учится в Университете Пенсильвании⁷.

Я присвистнула, высоко вскинув брови.

— Ага, — Джесс ухмыльнулась. — Лакомый кусочек.

— Большинство умников — страшилы, — сказала я в шутку, представив длинного, тощего парня с прыщами и в очках с толстой оправой, сползающих на кончик острого, крючкообразного носа.

— Да. Но не думаю, что это относится к Дэнни. Я видела семейные фотки Паркера. И, — она повернулась ко мне, чтобы я увидела, как меняется ее лицо в гримасе изумленного шока. — Вау! Мужчины семьи Уэйт такие горячие! Я уверена, Дэнни не исключение.

— Ладно. В любом случае, мне все равно, — я подняла руки, как бы говоря, что не собираюсь принимать участие в планах подруги.

— Что? Что это значит?

— То и значит. Я не пойду, Джесс.

— Дерьмо. Ты пойдешь, — ее лицо стало по-настоящему решительным и суровым. Она ясно дала понять, что не собирается оставлять меня в покое.

Я лишь улыбнулась ей.

— Мы можем поговорить об этом позже? — уточнила, медленно отдаляясь от подруги. — У нас новые посетители, а я должна вернуть то прежнее ничтожное доверие Макса, которое разбила вместе с дешевой посудой.

Джессика зарычала на выдохе, и я послала ей воздушный поцелуй. А затем направилась к женщине с ребенком, которые сели за ближайший к выходу столик.

***

Я протирала кофе-машину и мычала себе под нос песню George Thorogood The Destroyers «Bad To The Bone», орущую на весь зал из колонок, встроенных в стены.

— В день, когда я родился,

Медсестры, собравшиеся вокруг,

От увиденного застыли в глубоком удивлении…

Я нагнулась, чтобы заправить шнурки кеда, продолжая петь.

— Я разбил тысячу сердец,

Прежде, чем встретил тебя,

И разобью еще тысячу, крошка,

Пока решу завязать с этим…

Невольно начала двигаться, дергая плечами и бедрами, мотая головой в такт ударным инструментам.

— Законченный ходок.

Законченный ходок.

Ходок.

Ходок.

Законченный ходок.

По телу разлилась приятная дрожь, вызванная шикарным музыкальным сопровождением.

— Хочу сказать тебе, крошка,

Что ни пожелаю — все становится моим.

И я здесь за тем, чтобы сказать тебе, милая,

Что я законченный ходок…

Я старалась петь тихо, но постоянно забывалась и увеличивала громкость своего голоса.

— Здорово поешь.