Я люблю тебя

Вот оно, образцовое мучительное утро. Кофе, мюсли, апельсиновый сок из-под гнусно ревущей соковыжималки. И колотится сердце. Халат на полу в ванной, метания босиком от шкафа в спальне к остывающему на кухне кофе. Утренняя паника, что сегодня надеть, чтобы выглядеть правильно при разборке сложнейшей ситуации, ставящей под грозу весь бизнес последних лет. Нужна скромность и достоинство, подавленность и доступный для постсоветских чиновников женский шарм. Значит – яркий макияж, белая блузка со стоечкой и темно-синий костюм. Нет, лучше васильковая блузка в горошек и темно-синий костюм. Не этот, двубортный, а вот тот, поскромнее, но который, тем не менее, подчеркивает женственную округлость форм, узкую талию и стройные ноги. Ноги, которые тебе нравятся.

Все отвергнутое грудой лежит на полу. Ничего страшного – через час придет Неля, честная молдавская беженка, которую мы с подружками, как эстафетную палочку, передаем друг другу, и все уберет. Все отдраит до блеска, погладит, постирает, развесит по шкафам.

Может быть, опять колготки не те?

Как тогда в баре.

Я люблю тебя.

Я устаю ждать твоих звонков и приходов. Я люблю тебя, люблю, слышишь меня?

Этот, в мэрии, кажется, очень распустил хвост: «Хотите чаю. кофе», – а сам все скользит глазками от подбородка по шее вниз, и глазки делаются масляными. Опять кабинетный секс с большой, но не стопроцентной вероятностью, что все-таки снимет трубку и бросит так, между прочим, среди всякого зловонного хлама:

– Слышал, своих обижаете, ну да-ну-да-ну-да, так они хорошее дело для города делают, одевают женщин, которых мы с таким удовольствием раздеваем (хохот, обнажающий плохие прокуренные зубы), так уж не надо девочек наших обижать, пускай работают, у них хорошо получается.

Я не могу больше, потому что я схожу с ума от твоей любви. Мон амур, Маркуша, мальчик с длинными черными волосами и белой молочной кожей.

Из зеркала в прихожей на меня глядит лицо женщины с макияжем, очевидно призванным приглушить следы бессонной ночи.

Экономия в двадцать тысяч долларов, ему десять, его заместителю – пять, мелким козявкам, организовавшим встречу, еще по коньяку, по флакону духов, по двести-триста. Может, конечно, и денег захотеть, но уже в следующую встречу. Не в эту, а значит – во всех случаях экономия на посредниках.

Ноги вроде ничего, только хорошо бы каблук повыше – нужно купить. И помаду чуть ярче.

Эти продавщицы-лахудры в магазинах не понимают, почему я беру себе столько денег. А вот поэтому. Потому что разгребаю дерьмо и даю им работу, а они – обыкновенные организмы со всеми потрохами, не тянущие больше чем на триста в месяц.

Они – разменный человеческий материал, способный только подбирать крошки с пола, но никак не крошить корм. Они смотрят, как я живу, и завидуют, не понимая, какую реальую цену я плачу за эту жизнь. А, может быть, лучше сразу раздать взятки и не мудрить? Но получится много, а впереди закупки зимней одежды – дорого. И если клюет мэрский чиновник – надо ловить. Через него же получать разрешение на расширенные сети – открыть точки на Юго-Западе и в Бирюлево.

Я стягиваю колготки и надеваю те, которые ты тогда похвалил. Сказал уже перед самым отъездом с Канар, что у меня в них красивые колени.

Вот позвонил бы сейчас. Вошел бы в дверь, и никуда бы я не поехала. Перебирала бы сейчас твои волосы и жаловалась бы на жизнь. Страшно резануло, когда в ответ на мое предложение купить тебе «мобильник», ты опустил глаза и, зардевшись румянцем, спросил:

– Что я скажу маме, откуда у меня это?

Сначала в главный офис. Лифт. Матовая круглая кнопка с цифрой 1.

Свист послушно сработавшего мотора верной БМВ и журчание мягко откликнувшегося на прикосновение проигрывателя с неизменным Джо Дассеном, бесконечно рассказывающим про лямур. Мучительный анализ происшедшего – да что в конце концрв так засело в голове?

Вниз по Тверской по пробкам направо на набережную. Может быть, ласковое солнышко и голубое море, спровоцировавшие прощальный гормональный всплеск. Пойти к психоаналитику и сдаться, чтобы элементарно быть в форме и спасти бизнес?

Просто меньше всего ожидала. Может быть, все дело в этом. Честный отдых, ленивый завтрак на залитой солнцем террасе, вычурное щебетание птиц, радостный визг детишек, резвящихся в бассейне с изумрудной водой, разноцветные надувные драконы, змеи, лягушки и крокодилы.

Наконец-то. Мучительная парковка в узком дворике. Пробки отняли у меня полтора часа. Лифт и кнопка с цифрой 4. Нарочито громкие шаги по коридору, чтобы все почувствовали, что пришел шеф. Резко распахиваю дверь в кабинет главного бухгалтера. Вижу, что там собрались все: ответственный за растаможку Ромочка, мой зам, сама Нинель, бухгалтер – накануне сильно напортачившая с документами, и наш директор по маркетингу.

– Всем доброе утро! – произношу я, надев на лицо улыбку под номером пять. – В говне сидим?

– Что случилось? – первое, что спрашиваю я вечером, когда ты пресекаешь порог моего дома.

– Я?