Я люблю Вегас

– Слушай, я так устала. – Я зевнула для убедительности. – Может, я посплю?

– Ни за что, это наша последняя ночь в Вегасе! – Сэди сбросила анорак на пол и, извиваясь, поправила платье. – Ты слышишь? Я умею настоять на своем!

– Тогда это будет для тебя полезным уроком. – Я повернулась на живот и зарылась лицом в подушки. Кайф. – Я свою норму добрых дел на сегодня выполнила.

С негромким лошадиным ржанием Сэди покинула комнату, даже не хлопнув дверью. Я улыбнулась – широкой, полупьяной, совершенно измученной улыбкой. Улыбкой человека, пережившего один из худших дней своей жизни, который, к счастью, позади. Когда я проснусь, будет уже завтра и тяжелее, чем сегодня, точно не будет.

Но дверь открылась снова. Черт, я так и знала, что от Сэди непросто отделаться.

– А ну слезай с кровати, Кларк!

Она вернулась с подкреплением в виде Джеймса.

– Я не позволю тебе сбежать и хандрить. – Он барабанил по моей спине, пока я не перевернулась. – Ты находишься в стране плохих решений. Нельзя наказывать себя за то, что случилось в Вегасе, пока не приедешь домой. Здесь ты должна веселиться, нравится тебе или нет.

– Может, самобичевание входит в мои понятия о развлечении, – пробурчала я. Иногда я так похожа на мать.

– Да черт тебя побери, женщина! – крикнул Джеймс. – Чего ты добьешься, валяясь тут в печали? Ничего! Либо оставайся здесь, окончательно испортив выходные, либо иди выпей еще, хоть и не хочется, и танцуй под музыку, которую ненавидишь, как все, ясно? Выбора нет. И не надейся, что я займусь с тобой сексом в одежде под песню Кэти Перри.

Мелькнувший в мыслях образ показался мне очень соблазнительным.

– Но я устала и, знаешь, не пятьдесят фунтов в рулетку проиграла. – Я попыталась отпихнуть его ногой, но Джеймс был значительно сильнее.

– Я однажды вышвырнул сто тысяч на вечеринке в Палмс, позволил нюхать кокс с моих сисек и сделал минет очень знаменитому актеру, который настаивал, что он вовсе не такой голубой, как все думают, – со счастливой физиономией вспоминал Джеймс. – Я проснулся посреди пустыни в открытом «мустанге» с тремя щенками и коробкой сырных крекеров на заднем сиденье. И все равно считаю Вегас хорошим местом.

– Красиво, – отозвалась я, борясь с желанием спросить имя того актера.

– А я однажды проснулась в Париже, – вставила Сэди.

– А где начала праздновать? – спросил Джеймс, пытаясь поднять меня с кровати. Я нарочно расслабилась, отказываясь облегчать ему задачу.

– В «Хард-рок кафе». – Сэди и не пыталась ему помочь.

– Тоже мне, даль, – презрительно бросил Джеймс.

– Я говорю про французский Париж. – Распустив волосы, она тряхнула головой.

Мы с Джеймсом молча переглянулись.

– Долго рассказывать. – Она уперлась руками в бока, скопировав позу Дженни. – Энджел Кларк, сейчас же слезай с кровати, прими это, выпей это и пошли это к черту, пока я не потеряла терпение.

Сэди действительно многому научилась у соседки по квартире.

– Так, ладно, встаю. – Я понуро встала у кровати, оглядев розовое потрепанное платье принцессы. – Но принимать ничего не буду. Ты – пожалуйста, что хочешь, но я на втором курсе института попробовала шоколадное печенье с марихуаной и целую ночь пыталась приготовить яичницу, а к утру позвонила матери и пожаловалась, что у меня от голода живот сводит. Так что всё принимайте сами.

– Это кофеин. – Сэди впихнула мне в ладонь маленькую коричневую таблетку и банку «Ред булла». Завтрак чемпионов, ага. В час ночи. – За рогипнол Дженни меня бы убила.

– За рогипнол я бы тебя и сама убила, – возразила я, нехотя взяв таблетку. – Кстати, меня пугает, с какой легкостью ты об этом говоришь.

К кофеиновым добавкам я не прикасаюсь с третьего курса. Тот экспириенс обошелся мне малой кровью по сравнению с легким увлечением тяжелыми наркотиками. Но однажды Луиза нашла меня на углу у магазина в шесть утра, дрожащую и требующую, чтобы мне открыли, потому что если я не съем клубничный пирог, то умру. С лекарственными препаратами я не дружу, однако, вечная жертва коллективного давления, я выпила кофеиновую таблетку.

– Полдела сделано, – поздравила меня Сэди, протянув нечто черное и скользкое, напоминавшее дохлого тюленя. Страшно сексуально. – Надевай.

– А нельзя в джинсах? – попросила я. – Раз я уже выполнила твою самую дурацкую просьбу, можно не напяливать на меня прикид стриптизерши на похоронах?

– Это мое платье, – спокойно ответила Сэди, не обращая внимания на захохотавшего Джеймса. – «Винс». И оно потрясающее.

Взяв это кожаное кухонное полотенце, я подержала его перед собой.

– Я же в него не влезу! – Я была уверена, что озвучиваю очевидное.

– Оно тянется, – не сдавалась Сэди. – Примерь.

Утешаясь тем, что меня придется вырезать ножницами, когда платье намертво застрянет под мышками, я сбросила помятое розовое «Тиби» и решительно сунула голову в «Винс».

– Ты влезла! – захлопала в ладоши Сэди. – Видишь, тянется, как спандекс!

– Я дышать не могу! – Хватая воздух ртом, я опустила голову, чуть не уткнувшись в собственные груди, грозившие сосками выколоть глаза. – О, приветик!

– Ох, как вызывающе, – покачал головой Джеймс. – Мне очень нравится.