Я люблю Вегас

Ужин в «Палмс» прошел довольно напряженно. Я ела все, что передо мной ставили, Дженни ела и пила все, что было перед ней, Сэди сосредоточилась исключительно на алкоголе. Ресторан оказался сказочным – в зале все сверкало, от блестящих стен до столешниц полированной нержавеющей стали; даже стулья были обиты скользкой серебристой кожей. Платиновой, поправила я себя. Все кругом платиновое. Сэди и Дженни были тут на месте, а я, даже в «доработанном» платье, казалась себе собственной бабушкой. Завтра обязательно надо приложить больше усилий. В Нью-Йорке я была бы вполне довольна собой, но здесь предстояло повысить ставки. Казалось, в Лас-Вегасе я перебарываю не страх надежды, а страх одежды.

– Вот бы мне лопать, как ты, – сказала Сэди, когда я положила в рот второй кусочек превосходно прожаренного бифштекса. – С удовольствием бы обжиралась, когда захочется.

– Я как-то не представляю, чтобы ты отправила в рот что-нибудь тверже коктейля… – не удержалась я. – Пищу ты, наверное, в желудке не оставляешь?

– Ради мечты приходится идти на жертвы. – Сэди закинула руки за голову и выгнула тощую спину. И тут же добавила: – Джен говорит, тебя вот-вот выпрут из страны как неудачницу. Как с этим обстоят дела?

«Джен» выплюнула половину коктейля на стол и зашлась в кашле.

– У Энджел все под контролем, – кое-как выговорила она, прижимая салфетку к сверкающим губам. – Правда, Энджи?

– Под контролем, а то как же, – солгала я. Готова поставить все наличные (тридцать шесть долларов), что Сисси Спенсер и Сэди Никсон – лучшие подруги.

– Я тебе говорила, что у Эрин будет ребенок? – Дипломатичная Дженни спешно развернула беседу в противоположном направлении. Но было слишком поздно: Сэди уже разогналась.

– Ух ты, у Эрин будет ребенок? – спросила она, не отводя взгляд от моих глаз. – Как интересно. А тебя повысили и живешь с красавцем парнем. Сколько событий, Энджел, а с чего это ты надеешься остаться в Штатах?

Разломив хлебную палочку, она откинулась на спинку стула.

Корова.

– Отлучусь-ка я в туалет. – Я швырнула салфетку на стол и резко отодвинула стул. Не буду плакать на людях, я не ребенок. До общежития в Пик-дистрикт отсюда как до Луны, и Сэди не Карен Томпсон, моя немезида в девятом классе. Я не поддамся, не дождется.

Оказавшись в приятном уединении кабинки, я дала волю скупым слезам обиды. Вот откуда берутся такие дряни? Отчего им непременно нужно смешать человека с дерьмом, а иначе им жизнь не в радость? Чем они успешнее и красивее, тем обиднее их слова. Я словно снова очутилась в школе Робинстон: духи «Пушок персика», помада «Бутс 17» и слезы в подушку перед сном. Прекрасно помню, как в шестнадцать лет убеждала себя – все изменится, когда я вырасту, но вот я, благоухающая «Шанелью», с помадой «МАК» и в «лабутенах», всхлипываю в туалете. Но рядом нет Луизы, чтобы меня утешить. Луиза дома, с мужем, ждет ребенка. Эрин тоже. А оседлавшая фортуну Дженни слишком занята салонными разговорами со своей новой лучшей подругой. Я сто раз смотрела «Дрянные девчонки» и знаю, как это бывает.

Я проделала всю процедуру-девушки-плачущей-в-туалете: тщательно стерла потеки туши, подкрасила губы, напудрила нос и проверила сообщения на телефоне. От Алекса по-прежнему ничего. Имейл от папы с пожеланием хороших выходных. Слава Богу, родитель не написал «не делай того, чего не стал бы делать я». Сообщение от Луизы: ребенок только что разбудил ее, толкаясь в животе. Очередные свидетельства того, что жизнь продолжается и без меня. Если мне придется уехать из США, как скоро меня забудут нью-йоркские подруги? За какие-нибудь полтора года у моих знакомых в Англии жизнь совершенно изменилась: Луиза замужем и беременна, а мои родители превратились в свингеров-наркоманов. Мой бывший нашел мне замену, не дожидаясь моего бегства. Сколько времени понадобится на это Алексу?

– Энджел, ты здесь?

Вызывающие, высокие каблуки Дженни процокали по плиткам пола, и прежде чем она заговорила, я успела немного прийти в себя от испуга. Я помахала рукой перед сенсором, чтобы включился смыв, и под шум воды как следует высморкалась, чтобы Дженни не догадалась о моих слезах. Идеальное преступление.

– О Боже, ты там плачешь, что ли?

Черт…

– Нет, – ответила я, опустив крышку и присев. – Я тут думаю.

– В туалете ресторана?

– Отвянь.

– Энджи, Сэди хочет извиниться. Она устала и не хотела быть такой стервой.

– Тогда почему она сама не пришла?

– А у нее фобия общественных туалетов, – отозвалась Дженни. – Да знаю я, знаю. Выходи, а?

– Что-то не хочется. – Иногда я бываю очень взрослой.

– Не заставляй меня ломать дверь.

– Зашла одна такая, – сказала я, глядя на большой просвет под дверью. Она и пролезет без труда, но не в «Эрве Леже». – Ай, боюсь, боюсь.

– Ну держись!

Все-таки я балда. Конечно, Дженни не стала вытирать плитку туалета алым платьем (на трезвую голову, во всяком случае). Она полезла через верх, прямо на шпильках высотой шесть дюймов.

– Как ты это делаешь? – с невольным восхищением спросила я, когда она перебросила через перегородку одну ногу, затем другую, приподнялась на руках и спрыгнула на пол.

– Сразу видно, ты никогда не бегала на свидания через окно ванной, – отозвалась Дженни, извиваясь и поправляя задравшееся до задницы платье. Хорошо, она хоть трусы носит. – Ты поразишься, узнав, что я вообще умею, Кларк.

– С тобой любые пари бесполезны, Лопес. – Я подвинулась, освободив место для ее заметно уменьшившейся задницы. – Тебя что, правда повысили?

– О, да ничего особенного, – поморщилась Дженни. – Тоже мне, повышение. Больше работы навалили, и все. Фактически понизили. Верно?

– Ну нет. – Трудно обнимать кого-то, сидя рядом на толчке, но я ухитрилась. – Как называется должность? Денег много прибавили? Расскажи!

– Если в двух словах, Эрин прислала имейл с просьбой взять больше клиентов, пока ее не будет, и организовывать мероприятия. – Дженни говорила деланно-равнодушным тоном, но я видела, что она еле сдерживает ликование. – Придется руководить, под моим началом будет несколько сотрудников. Кошмар!

– Это просто здорово, и ты это знаешь.

– Ага. – Она положила голову мне на плечо. – Скажи, я профи?

– Что есть, то есть, – согласилась я. – Ты в любой профессии ас. Ты была крутой секретаршей, крутым стилистом. Могу поспорить, нянька из тебя тоже была крутая.

Дженни решительно кивнула:

– Четыре года профессиональной воспитательницей, и ни одного несчастного случая.

– Ого, одно пари я все же выиграла!

– Так когда ты соизволишь выйти из сортира? Мы собираемся в «Гостбар». – Дженни встала и протянула руку. – Или будешь здесь сидеть в образе Зануды Дебби?

– Останусь в образе, – буркнула я.

Дженни шлепнула меня по макушке.

– Хочешь, завтра куда-нибудь сходим, только ты и я?

– Не сочти меня занудой, но – с удовольствием, – согласилась я, хватая предложенную руку, как спасательную веревку. – Слушай, а мне обязательно возвращаться за стол и общаться с этой?

– Не хочешь, не ходи, – ответила Дженни. – Это твои выходные. Поедешь в гостиницу? Вызвать тебе такси?

Я подумала. Ехать в гламурный клуб, где шикарные женщины пьют и танцуют до рассвета в платьях, при виде которых я кажусь себе учительницей закона Божьего, либо посмотреть, насколько быстро наполнится ванна посреди моей комнаты, помыться и лечь спать. Долгие три секунды я убеждала себя, что хочу в клуб, а потом спросила:

– А завтра будет еще клуб?

– Будет.

– Тогда я в гостиницу.

– Ваше желание для меня закон. – Дженни галантно показала на дверь. – Мы живем в сказке, и я твоя фея-крестная.

– Дженни, ты сколько выпила?

– Много.

– Я так и думала.