Я. Люди. События. История пятая. (СИ)

- Роман Александрович, Юля мне так ничего и не рассказала, - обидчиво доложила Дарья. - Но я сама догадалась, что это тот самый парень? Марат?

- Тот самый. Не думаю, что вам нужно знать все подробности, главное, что ваша сестра ожила, стала прежней или лучше прежнего. Если Юлия захочет, она сама всё расскажет со временем.

- Марат причинил ей боль. Но, кажется, Юля его простила. Эта дурочка влюблена в него по уши, видно невооруженным взглядом. Что же делать?

- Лично вам ничего делать не надо. Юля взрослая девочка, хороший человек, плохих поступков не совершит, и надеюсь, больше не попадет на удочку проходимцев...

Мы ужинали в полном молчании. Я сразу пресек все вопросы, перенес все подробности дела на завтрашний день...

Мне приснился странный сон.

Сначала меня пытали огнем и требовали признаний. Кто требовал, я разобрать не мог: на палаче была маска. Потом палач куда-то исчез. Мне стало легко и хорошо. Мне никогда не было так хорошо, даже в тот момент, когда я понял, что Варя любит меня, и в тот день, когда на свет появилась моя Симка.

В комнате, в которой я находился было множество светильников. Светильники висели на потолке, на стенах, причем в несуразном виде, как будто стена - это потолок. Мне показалось, что даже к полу были приклеены шарообразные светильники, которые походили на инопланетные корабли. Вокруг было белым-бело, словно комната завалена снегом. Это был не снег, это был холодный свет. Белый свет. Я лежал на кровати с белым бельем и водил глазами. Я что-то искал. Или кого-то. Я точно знал, что в комнате должен кто-то быть. Вдруг в сторону отъехала невидимая дверь, и появился отец. Во всем белом. За отцом шла бабушка, тоже во всем белом. За бабушкой шла моя мать. И тоже в белом. Отец усадил женщин на края моей кровати, а сам встал рядом.

- Ромка, зачем ты здесь? - спросил он у меня.

- Я просто сплю, - подумав, нашел я вразумительный ответ.

Трое моих родных переглянулись, а бабушка сказала внушительным голосом:

- Мальчик спит.

Отец и мать согласно кивнули.

- Я чувствую какой-то подвох, - пробормотал я, хотел подняться с кровати, но не смог. Хотел обнять своих близких, тоже не смог, тянулся к ним, а они отодвигались от меня, как от прокаженного.

- Ничего не хочешь нам сказать? - спросила мать.

- Мам, мне тебя очень не хватало, - сказал я, проигнорировав ее вопрос.

- Отец заменил тебе меня. И справился с этим замечательно. При жизни я его не ценила. Он всегда очень любил меня, а я...

- Лучше не будем об этом говорить, - ласково осадил маму батя.

- Мой сын однолюб, он доказал это всей своей жизнью, так и не создав новую полноценную семью, - с укоризной произнесла бабушка.

- Он пытался создать семью, - напомнил я. - Но я ему не позволил.

- Я тебе благодарен за это, ты открыл мне глаза, - признался отец, почему-то отводя от меня взгляд. Мама и бабушка смотрели на меня с трогательной заботой и одновременно настороженностью.

- Ты не всё знаешь, папа, - обдуманно заявил я.

- Я знаю всё, я читал твой дневник, - еле слышно проговорил он.

- Как? Откуда?

- Я его нашел совершенно случайно.

- Зря я спрятал дневник у тебя в квартире. Надо было его сжечь. Ты очень расстроился?

- Я тебя совсем не знал, - осторожно увильнул отец от ответа.

- Я тебя убил своими признаниями, - выдохнул я. Моя грудная клетка разрывалась от боли. Опять эта боль! Как она мне надоела! Несколько минут перерыва и снова...- Батя, скажи мне, я должен знать правду: ты умер после того, как прочел мой личный дневник? От твоего ответа зависит мое... моя... многое зависит, - выкрутился я, чтобы не шокировать своих близких.

- Саша, почему ты нам ничего не рассказывал? - удивилась бабушка. - Что ты прочел в его дневнике? Наш мальчик не мог совершить плохих поступков.

- Пусть наш хороший мальчик сам вам обо всем расскажет...

Заключение

Правда о первой истории

Почему я начал вести дневник? Иногда наступает момент, когда хочется излить душу. Исповедоваться. И случается это, когда стоишь на финише жизни. Ты финишировал, но финишную ленту еще не пересек. Лента тебя тормозит, не дает перейти на другой уровень, скажем так. Я атеист, в загробную жизнь не верю. Покойный остается в памяти близких и родных людей, и будет жить до тех пор, пока жива память о нем.

И зачем в этом случае исповедоваться? Лучше остаться в памяти положительным героем...

Но я больше не мог держать в себе прошлое...

Я скоро уйду. Я знаю. Боль... Постоянная боль во всем теле - это ли не доказательство близкого конца. Я должен рассказать всю правду...

Началось всё с Ольги Даниловой. Да, той самой пятнадцатилетней девочки, которая вела двойную жизнь, и которая оборвала свою жизнь в сарае на школьном дворе. Якобы оборвала.

В тот день мы договорились с ней встретиться в два часа дня.