Я Лорд Вольдеморт

— Мы сейчас не обсуждаем сложившиеся межфакультетские предубеждения. Ваша мать — я ведь учился с вашей матерью — была одним из моих лучших друзей, при том, что она училась в Слизерине. Так же, как и Трэхен Чэпмен. Я ничего не имею против вашего факультета. Да, Том, гриффиндорцы тоже несут наказания за свои выходки, но, в конце концов, от их проказ никто серьёзно не пострадал. Тёмная Магия пожирает тебя изнутри, — я уже видел нечто подобное раньше и не испытываю ни малейшего желания увидеть это вновь. Вы ведь знаете, что, в конечном итоге, Салазар Слизерин лишился рассудка. Лира Ксавина — помните прорицательницу, изучавшую в детстве Тёмную Магию? — использовала свои знания для того, чтобы убить каждого, кто становился на её пути. Все колдуны и ведьмы, попавшие в Тёмное Кольцо, — все они начинали с того, что «хотели просто узнать»… А ваши оценки С.О.В. по данному предмету кажутся мне слишком высокими для фразы «просто узнать».

Том уставился в колени, из глаз у него текли слёзы. Он попытался подавить рыдание — безуспешно. И почувствовал, как профессор Дамблдор сжал его плечо, — это был скорее предупреждающий жест, нежели успокаивающий. Том почти чувствовал, как всё ещё полные гнева глаза буравят его спину.

— Я не могу отправить вас в Азкабан за такую провинность, как чтение книг из Запретной Секции без разрешения, — твёрдым голосом произнес Дамблдор. — Всё, что я могу — снять пятьдесят очков со Слизерина и назначить вам двухмесячное взыскание. Это — что касается книг. А ваши оценки по С.О.В. и газетные статьи, — всего этого вряд ли достаточно, чтобы обвинить вас в убийстве или же во владении искусством Тёмной Магии. И дайте мне слово, что больше никогда не обратитесь к книгам Запретной Секции, не имея на то личного разрешения учителя. Если до меня дойдут слухи, что вы изучаете Тёмную Магию или занимаетесь ею, в любом случае, — даже если никому не будет причинено вреда, — двадцать лет Азкабана вам гарантировано. Я добуду доказательства и отправлю вас туда, не взирая на то, насколько вы талантливы. А вы талантливы, Том, и обладаете блестящим умом. Если пожелаете, впереди вас ждет удивительная жизнь. Вы наиболее способный студент из всех, которых мне доводилось учить. Не стоит разбрасываться таким талантом.

Произнеся эти слова, не принесшие Тому ни малейшего облегчения, Дамблдор покинул Большой Зал, оставив Риддла сидеть в оглушающей тишине.

* * *

Утро второго декабря было ясным и холодным. В первые дни зимы снег укутал Хогвартс своим сверкающим покрывалом, и студенты проводили свободное время в снежных баталиях или же катались по льду озера. Мальчишки-шестиклассники из Слизерина, однако, заметили, что в их спальне волшебная система обогрева Хогвартса дала сбой.

— Боже милостивый, какая холодрыга! — в ужасе воскликнул Эдриан, сунув ноги в шлепанцы. Он метнулся к своему чемодану и начал отчаянно рыться в нём в поисках мантии. — Кто отключил отопление?

— Угадай… — пробормотал Захар, натягивая четвертую пару носков. — Разбудишь Малфоя и Забини, ладно? Думаю, Том уже спустился к завтраку…

Эдриан наконец-то добрался до стопки мантий и надел на себя сразу четыре, а сверху — чтобы уж наверняка — добавил ещё и теплый черный плащ.

— Э-гей, Рикки! — заорал он, перескакивая через кровать Ричарда и плюхаясь на неё, чтобы завязать шнурок.

Ричард что-то проворчал во сне, но не проснулся, — в отличие от Тома. Выглянув из-за занавеси, скрывавшей его кровать, Риддл осоловелыми глазами обвел спальню и сонно поинтересовался:

— По какому поводу весь этот переполох? И почему так холодно?

— Похоже, у домашних эльфов забастовка или что-то в этом роде, — сообщил Захар. — Я не знаю наверняка… Господи, Том, а я-то думал, ты давно внизу! Сейчас уже полвосьмого, а ты обычно встаешь в четыре!

— Я занимался до пяти, — уклончиво пояснил Том, протирая глаза, под которыми залегли сиреневые тени.

Риддл не показывал этого, но минувшая ночь окрылила его: парень закончил читать последнюю необходимую книгу, так что сегодня чёртов дневник будет завершен. Том сполз с кровати и занялся своим чемоданом. Едва Риддл увидел мантию-невидимку, как его тут же обуяли сомнения: парень вспомнил, как пообещал Лили вернуть её как можно быстрее. Потом, после смерти девушки, он хранил мантию, плохо представляя, что же с ней делать. Теперь, когда его работы в Запретной Секции практически завершены, Риддлу пришло в голову, что он должен вернуть мантию семье Лили. Если, конечно, таковая существует. Вздохнув, Том отодвинул мантию в сторону и вытащил стопку собственных. В отличие от юношей, давно проснувшихся и напяливших на себя всё, что они нашли, Том надел только одну. Холод его не беспокоил.

— РИККИ, КОМУ ГОВОРЯТ! А НУ, ОЖИВАЙ! — снова заорал Эдриан, на этот раз в самое ухо Ричарда. Темноволосый юноша даже не шелохнулся, тогда Эдриан схватил подушку и накрыл ей лицо Ричарда. Тот замолотил руками по воздуху, и Эдриан тут же убрал подушку, уставившись на Ричарда с кривой усмешкой. — Проснулся, наконец-то. Мои поздравления!