Я, Лунин

Илья машинально взял в руки документ. С фотографии, сделанной лет пятнадцать-двадцать назад на него смотрело совсем другое лицо. Лицо, пусть и не очень молодой, но еще достаточно красивой, уверенной в себе женщины, снисходительно позволяющей объективу фотоаппарата любоваться ее красотой. Лунин помнил это лицо, очень смутно, но помнил. Тогда оно было еще лет на десять моложе чем на фотографии, еще красивее, и с него почти не сходила заразительная белозубая улыбка, глядя на которую всегда хотелось улыбнуться в ответ. На лице стоящей перед ним женщины не было и тени улыбки, и все же, это было то самое, только очень постаревшее, осунувшееся лицо, с неровными складками морщин над переносицей, тяжелыми веками и покрасневшими, слезящимися глазами.

– Тетя Таня? – неуверенно произнес Илья, выбираясь из-за стола. Он остановился в полуметре от посетительницы, не зная, что делать дальше. Слишком много лет они не виделись, слишком много того, что он силился сейчас вспомнить, стерлось из памяти, и теперь эта пустота в воспоминаниях не давала Лунину сделать еще один шаг вперед.

Посетительница сделала этот шаг сама. Она метнулась навстречу Илье, с силой уткнулась лбом ему под подбородок, а уже в следующее мгновение все ее тело содрогнулось от беззвучных и от этого особенно пронзительных рыданий. Лунин, все еще сжимавший в правой руке паспорт так неожиданно объявившейся спустя четверть века тетки, растерянно замер, не зная, что предпринять. Плечи рыдающей тети Тани вздрагивали все сильнее, а затем, откуда-то из под ее головы послышался вначале едва слышный, но постепенно становящийся все более громким вой: «Ооо….я, ооо…я!»

– Оооля! – наконец смог разобрать Лунин.

Бросив паспорт тетки на стол, Илья попытался отстраниться от плачущей женщины, чтобы иметь хоть какую-то возможность понять причину ее страданий из-за неведомой ему Оли, но это оказалось не так просто сделать. Женщина обеими руками обхватила Лунина за спину и разомкнуть ее объятия, не приложив изрядного количества физический усилий не представлялось возможным.

Спас Илью неожиданно распахнувший дверь Хованский.

– Ну что, тунеядец, – улыбающийся начальник управления стремительно ворвался в кабинет и замер, осекшись на полуслове.

Услышав за спиной чей-то энергичный голос, – Татьяна Васильевна вздрогнула и на мгновение ослабила хватку, чем Илья тут же и воспользовался, освободившись из ее цепких объятий.

– Вот оно как, – вид плачущей шестидесятилетней женщины несколько снизил градус жизнерадостности генерал-майора, – с населением, значит, работаешь.

Лунин быстро кивнул, следя за тем, чтобы тетка вновь не кинулась ему на шею.

– Ты, как с потерпевшей закончишь, зайди ко мне, – Хованский исчез за дверью так же стремительно, как и появился.

Вновь оказавшись в пустынном коридоре Дмитрий Романович поплотнее прикрыл дверь кабинета Лунина, чтобы доносящиеся из него всхлипывания не отвлекали остальных сотрудников.

– Плачет девушка в автомате, – пробубнил себе под нос он слова неожиданно вспомнившейся ему песни. – Потерпевшая… Интересно, откуда у Лунина потерпевшая, если я ему еще никакого дела не поручал?

Ответа на вопрос у Хованского не было, и это начальника управления необычайно расстраивало и даже в какой-то мере нервировало. Он даже дотронулся до дверной ручки, намереваясь получить ответ у самого Лунина, когда из кабинета глухо донеслось очередное: «О…я, ооо…я!». Отдернув руку, Дмитрий Романович тихо выругался. Нежелание находиться в одном пространстве с рыдающей гражданкой было еще сильнее, чем раздирающее его любопытство.

– Ладно, потом придет, сам расскажет, – буркнул Хованский после чего, сунув руки в карманы и ссутулясь чуть больше обычного, направился в сторону своего кабинета.

Вновь оставшись с рыдающей родственницей один на один, Илья решил перейти к более активным действиям. Прежде всего надо было чем-то занять цепкие руки тетки, а заодно попытаться вытянуть из нее хоть что-то, кроме уже начинающих действовать на нервы «Ооо…я». Наполнив кружку еще теплой водой из чайника, Лунин протянул ее Татьяне Васильевне. Та мгновенно схватила кружку двумя руками и прижала к себе, словно надеясь в ней найти утешение своему горю.

– Вы водички-то попейте, – Илья осторожно, указательным пальцем надавил снизу на дно кружки, заставляя тетку поднести воду к губам.