Я, Лунин…

– Так кто ж мне скажет, – покачала головой Татьяна Васильевна, – я ж для них теперь враг. Как они говорят, убийцу покрываю. Вот как ты точно вопросами изводят, только, знаешь, так зло все спрашивают. Словно они уже все ответы заранее знают и ждут, когда я так, как им надо, отвечу. – Она опять достала из сумки посеревший от влаги платок. – А чего ж я им отвечать буду, если знаю, не мог Толенька сделать этого. Спал он, спал весь вечер!

– Значит, время убийства вам неизвестно?

Илья вывел в лежащем перед ним на столе открытом блокноте здоровенный, на пол-листа, вопросительный знак и тут же с удивлением услышал:

– Почему не знаю? Знаю, конечно!

– И что же вы знаете, Татьяна Васильевна? – устало вздохнул Лунин. – И откуда, прошу прощения, эти ваши сведения взялись?

– Ну, во-первых, я еще сама из ума не выжила. Если меня раз за разом пытают, где был Толик, с восьми до одиннадцати вечера, то, наверное, это неспроста. Да и обо мне самой они то же самое вызнавали.

– Логично, – буркнул Лунин, делая пометку «20–23» в своем блокноте, – а что, есть еще и во-вторых?

– А во-вторых, у нас не Москва и даже не этот ваш Среднегорск, – судя по интонации, Среднегорск тетке явно не нравился, – на весь Одинск и сорок тысяч народу не наберется, а у нас в Ясачке всего-то домов триста будет. Все друг друга знают, либо сами, либо через соседа.

– И что сказал сосед? – Илья подпер щеку ладонью, приготовившись к очередной долгой тираде.

– Сосед? – Лицо Татьяны Васильевны недобро потемнело. – Сосед, чтоб ему, лупоглазому, пусто было, ничего не говорит, а вот у Ленки сын, тот еще, слава богу, нормальный, рассказал, как есть.

– Он что, в полиции работает или в комитете? – уточнил на всякий случай Лунин.

Татьяна Васильевна удивленно уставилась на племянника.

– В каком комитете? Комитетчиков же переименовали, лет тридцать назад.

– Я не о тех, – поморщился Илья, поняв, что тетка говорит о сменившем свою вывеску еще в девяносто первом году Комитете государственной безопасности. – Следственный комитет, вот как здесь.

– Вон оно что, – сообразила тетка, – нет, он в полиции, капитаном работает, говорит, что преступников ловит. Уж не знаю, кого он поймать может, такой дурной малый всегда был. Может, и ты его еще помнишь, он тебя лет на пять младше.

– Вряд ли, – Илья сухо пожал плечами, – я, если честно, вообще мало что помню с тех лет, разве что, как на пруд ходили.

– Тогда ты его точно знать должен, – убежденно заявила тетка. – Витек, он, считай, до самой школы по деревне без трусов бегал. Писался постоянно, так Ленка, чтоб не стирать каждый день, его так выпускала.

– Сейчас же не бегает? – Голозадого Витька Лунин вспомнить не мог, хотя, по правде говоря, не особо и старался. – Так что вряд ли узнаю.

– Ну что ты, – махнула рукой Татьяна Васильевна, – сейчас ему форму дали, солидно выглядит, да и писаться, кажись, перестал. Надо будет потом спросить у Ленки-то.

– Так и что говорит ваш писающий мальчик? – бесцеремонно перебил тетку Илья.

– Это ты про Витку, что ли? – переспросила Татьяна Васильевна.

Лунин молча кивнул.

– Витька говорит… – Тетка зажмурилась, напрягая память, и затем, запинаясь, процитировала: – Убийство произошло ориентировочно с двадцати тридцати до двадцати двух тридцати восьмого июня. С учетом того, что тело было обнаружено только на следующий день, и нестабильностью погодных условий в данный промежуток времени, интервал совершения преступления может быть расширен с двадцати до двадцати трех часов.

Окаменевшее лицо Татьяны Васильевны вновь вернулось к человеческому обличью. Тетка тяжело перевела дух и потянулась к кружке с водой.

– Видишь, наизусть выучила, – объяснила она Лунину, возвращая пустую кружку на стол, – Ленка дала бумажку почитать, пока Витька в бане парился. Там еще много чего написано, но уж больно непонятно, как будто нерусский какой писал.

– Заключение экспертизы, – кивнул Илья, – они всегда так пишут, чтобы умнее казаться. Странно только, что оно у вашего Витьки оказалось. Он же полицейский, оперативник, я так понимаю, а такие документы, как правило, у следователя хранятся. Хотя, конечно, могли сделать копию.

Тетка еле заметно пожала плечами, давая понять, что данные процессуальные тонкости находятся за пределами ее понимания.

– Ладно, со временем разобрались. Теперь с самим убийством, что там вообще было, вы знаете?

Татьяна Васильевна испуганно вздрогнула и уставилась на Илью вновь начинающими блестеть от слез глазами.

– Да откуда ж мне знать, Илюшенька, что там быть могло? Я ведь и на следующий день, как ее, бедную, нашли, побежала туда, так ведь пройти нельзя было. Все огородили, ленту натянули, как на стройке. Я так ее и не увидела, Дашку-то. А Толик уже позже приехал, когда увезли ее. Пришел на то место, где она лежала, упал на колени и так стоял, не шевелился целый час, наверное. Так его оттуда ваши и забрали.