Я - Лусинда (СИ)

Не попасться в ловушку Дианты… легко сказать! Было бы проще, если бы было известно, что именно задумала принцесса. Слова самого Пауло на этот счёт были слишком расплывчаты. Лусинда не понимала, как Дианта собирается всё провернуть, ведь на празднике будет много людей. На самом деле проще было бы выбрать любой другой день. Или принцессе нужны свидетели?

— Что-то тут не так, — тихо прошептала Лусинда, как будто эти слова могли помочь ей понять, какую именно ловушку приготовили для неё.

В глубоких раздумьях девушка вернулась домой и, дав указания рабам, чтобы её не беспокоили, направилась в сад. Присев у небольшого миниатюрного фонтана, она уставилась на ярко журчащие струи. Всегда, когда она попадала в трудные ситуации, и требовалось принять какое-нибудь важное решение, она приходила сюда. Это место действовало на неё успокаивающе. И, наверное, поэтому именно здесь ей почти всегда удавалось сделать верный выбор. Но сейчас она так и не смогла ничего придумать. Словно сами боги вдруг отвернулись от неё, лишив возможности выбрать верный путь.

Нет! Ей просто нужно больше информации! Может, стоит ещё раз попытаться встретиться с Пауло? В любом случае, если испытанный метод уже не помогает, надо придумать что-нибудь новое.

Лусинда поднялась, и тут заметила Улу, молча стоящую неподалёку.

— Я же просила не беспокоить меня, — разозлилась Лусинда.

— Но… — посмела возразить рабыня.

— Никаких «но»!

Сложившаяся ситуация и так заставляла её нервничать, а тут такое открытое неповиновение. И Лусинда с такой силой ударила Улу, что оставила ногтём царапину на её щеке.

— Вон!

— Стиг… — еле слышно прошептала Ула, не в силах продолжить дальше.

Лусинда, уже готовая окончательно выйти из себя, замерла.

— Хочешь сказать, что у тебя послание от него?

— Да.

— Я не разрешала вам общаться. Но ладно, на этот раз прощу. Что сказал тебе Стиг?

— Он хочет с вами встретиться, — Ула с трудом взяла себя в руки. — У него есть новости.

— Надеюсь, что это что-то действительно полезное.

И лучше бы его новости касались новых планов Дианты.

Но прямо сейчас отправиться навстречу Лусинда не могла. В это время на Арене уже вовсю шли бои. И девушка знала, что сегодня Стиг участвовал в одном из них.

— А впрочем… — тихо прошептала она. Если сразу после боя она отправиться взглянуть на бойца, на которого поставила, ведь в этом не будет ничего удивительного? Даже то, что она вдруг решила сменить своего фаворита на арене, никого не удивит. В прошлом она часто так поступала. А сейчас лучше не делать необычных вещей, это могло вызвать ненужные подозрения.

— Собирайся, — сказала Лусинда, взглянув на Улу. — Думаю, что сейчас самое подходящее время, чтобы прогуляться.

Оказавшись в Арене, Лусинда первым делом поставила на Федерика. Но, устроившись в своей ложе, на бой она почти не смотрела. Тем более, что сейчас у неё было куда более интересное зрелище. В отличии от прошлого раза, когда она посещала Стига, Лусинда взяла Улу с собой.

И едва стоило Федерику выйти на Арену, как рабыня вся напряглась, так, что ногти впились в ладони.

Лусинда даже немного удивилась. И как она раньше не заметила, что всякий раз когда её рабыня, оказывалась здесь, вовсе не азарт боя овладевал ею, а куда более сильное чувство.

— Не действуй мне на нервы своим видом, — беззаботно произнесла Лусинда. — Можно подумать, что этот Ерсус сможет одержать победу над Федериком.

Единственный, кто мог доставить ему достойную конкуренцию — это Аурелий, но сегодня он в боях не участвовал.

— Да, госпожа, — почти безучастно ответила Ула.

Вот поэтому-то Лусинда всегда и считала, что рабам нужно запретить любить. Стоит только им проявить хоть какие-то подобные чувства, то они сразу начинают забывать о своём положении и пренебрегать своим хозяином. Впрочем, уже хорошо, что они не могут иметь никаких отношений без одобрения их хозяина. Иначе бы Валла уже давно погрязла бы в хаосе.

Словно в подтверждение мыслей Лусинда, Ула совсем забыв о своей хозяйки, не отрываясь смотрела на арену. Сейчас она даже вряд ли могла оценить всю зрелищность этого боя. Лишь понимала, что любая ошибка может стоить Стигу жизни, а она ничем не может помочь. Только беспомощно наблюдать и молиться, чтобы с ним всё было хорошо. И надеяться, что бог этой арены все же услышит мольбы ничтожной рабыни и однажды Стиг сможет покинуть это место победителем, покинуть раз и навсегда.

— Ты ведь не всегда была рабыней? — вдруг спросила Лусинда.

— Нет, — ответила Ула, не отрывая взгляда от арены.

В другое время Лусинда непременно наказала бы её за такое поведение. Но сегодня это немного её забавляло.

— И как ты попала в рабство.

— Мы… — Ула вдруг запнулась. — Это всё моя вина.

Рабыня опустила голову, словно разом всё происходящее на арене вдруг перестало её волновать. Впрочем, и рассказывать, что же произошло, из-за чего она попала в лапы работорговцев, ей явно не хотелось.

— Я слушаю, — настойчиво произнесла Лусинда.