Я – Малала

По мере того как автобус отъезжал дальше от города, пейзаж менялся. Теперь за окнами мелькали зеленые рисовые поля, от которых исходил свежий аромат, абрикосовые и финиковые рощи. Мы проезжали небольшие мраморные копи, расположенные у самой реки. Поблизости от них вода была белой от химикатов. Отец всегда хмурился, глядя на это.

– Что они творят с нашей прекрасной долиной! – говорил он. – Ведь это настоящее преступление.

Дорога сворачивала от реки в сторону и, петляя между лесистыми холмами, поднималась все выше и выше, так что у нас начинало закладывать уши. На некоторых вершинах сохранились развалины крепостей, построенных первым вали. Автобус фыркал, медленно ползя в гору, водитель чертыхался перед очередным резким поворотом, за которым открывался крутой обрыв. Моим братьям нравились эти виражи, от которых захватывало дух, они дразнили нас с мамой, указывая на обломки потерпевших аварию автомобилей и автобусов, валявшиеся внизу.

Наконец мы подъезжали к так называемому Небесному Повороту, воротам Шанглы, горному перевалу, который, казалось, был расположен на самой вершине мира. Теперь мы были выше скалистых горных выступов, вдали белели снега Малам-Джабба, нашего горнолыжного курорта. Здесь автобус обычно останавливался. Все пассажиры выходили, чтобы выпить чаю, и жадно вдыхали кристально чистый воздух, пропитанный ароматом сосны и кедра. Около самой дороги били прозрачные ключи и искрился небольшой водопад. Шангла – это нагромождение гор, вершины которых едва не касаются неба. После перевала дорога начинает спускаться вниз, тянется вдоль реки и постепенно становится все уже, превращаясь в каменистую тропу. Единственный способ переправиться через реку – подвесной мост или же фуникулер – железные вагонетки, скользящие над водой на канатах. Иностранцы называют фуникулер смертельным аттракционом, но нам с братьями этот аттракцион нравился.

Если вы посмотрите на карту Свата, то увидите, что к большой вытянутой долине, подобно ветвям, растущим на одном стволе, примыкает несколько маленьких. Эти долины мы называем дара. Наша деревня расположена на востоке, в дара Кана, со всех сторон окруженной скалистыми горами. Клочок земли, на котором теснятся дома, так узок, что в деревне нет места даже для крикетной площадки. Мы называем нашу деревню Шахпур, но на самом деле в долине располагается три деревни: Шахпур, самая большая; Баркана, родная деревня отца, и Каршат, родная деревня мамы. С южной стороны долины возвышается Тор-Гар, Черная гора, с северной – Спин-Гар, Белая гора.

Обычно мы останавливались в Баркане, в доме дедушки, где вырос мой отец. Он ничем не отличался от большинства домов в этой местности – плоская крыша, стены из обмазанных глиной камней. Мне больше нравилось жить в Каршате, у родственников с материнской стороны – дом у них был бетонный, с ванной. К тому же там было полно детей, так что товарищей для игр хватало. Мы с мамой располагались на женской половине, которая находилась на первом этаже. Женщины целыми днями занимались тем, что присматривали за детьми, готовили пищу и подавали ее мужчинам на второй этаж, в худжру. Я спала в одной комнате со своими двоюродными сестрами Аниисой и Сумбул. На стене там висели часы в форме мечети, а в шкафу вместе с пакетами краски для волос хранилась винтовка.

В деревне день начинается рано, и даже я, любительница поспать, просыпалась от крика петухов и звона посуды, который поднимали женщины, готовя завтрак. По утрам лучи солнца отражались от заснеженной вершины Тор-Гар. Когда мы становились на молитву фаджр, первую из пяти ежедневных молитв, слева в лучах восходящего солнца золотилась вершина Спин-Гар, подобная красавице, на белоснежном лбу которой сверкает джумар тика – золотая цепь.

В этих краях часто случались проливные дожди, и после них природа сверкала чистотой и свежестью. Тучи отдыхали на зеленых террасах холмов, там, где люди разбивали огороды. Рядом росли каштаны, среди которых стояли пчелиные ульи. Я обожала мед. Мы ели его с каштанами. Внизу, у реки, располагалось место, куда пригоняли на водопой буйволов. Там же, под навесом, находилась водяная мельница. Ее каменные жернова без устали перемалывали пшеницу и кукурузу в муку, которую работавшие здесь молодые парни собирали в мешки. В сарае поблизости от мельницы стояла панель, от которой тянулись бесчисленные провода. Правительство не обеспечивало деревню электричеством, и местных жителей выручали подобные самодельные электростанции.