Я – меч, я – пламя!

– Вы бы мне не поверили, решили бы, что у меня с головой непорядок.

– После твоих штырьковых ламп я во все поверю. Директор рассказывал, он Лютову твои чертежи для новой установки передал, так тот удивился, что автоклав на полкуба нужно весь изнутри позолотить. Но как узнал, что для тебя, взял сразу. Он Павлу Митрофановичу рассказал, что шестьдесят второй завод стал выпускать в пять раз больше радиостанций в день, после того как вы с Лосевым там похозяйничали. – Виктор Андреевич со значением посмотрел на Олю.

– Так мы же там новую технологию внедрили.

– Все равно нехорошо получается. Наш завод за год с трудом в три раза увеличил выпуск штырьковых ламп по сравнению с планом на старые изделия. А тут вы за три месяца, трах-бах, и в пять раз увеличили выпуск. Для своего завода нужно больше работать, Стрельцова.

– Страна у нас одна, Виктор Андреевич.

– Несправедливо это. Мы для них новую технологию разработали, а завод с этого ничего не имеет.

Олю всегда удивляла эта особенность людей – стоять в рядах победителей и долго бить себя кулаком в грудь, рассказывая, сколько ночей они лично не спали ради этого события.

– Так выставьте счет Лютову за разработанную технологию и список отличившихся на награждение подайте, он счет переправит военным. По факту внедрения те с удовольствием оплатят, они нарадоваться новым изделиям не могут. Завод получит деньги на премирование. Ну и ордена дадут каждому. Только это уже ваша с директором забота.

Главный инженер, задумавшись, пошел к кабинету директора.

– Приходите через три дня, проверим, что получилось, – весело сказала ему вслед Оля, загружая графитовую лодочку германием.

Тот непонимающе качнул головой, занятый своими мыслями.

Оля, вставив наполненную лодочку в колбу, отправилась к стекольщикам заделывать основное отверстие. Затем отдала колбу на вакуумную установку, через специальный стеклянный отвод откачать воздух и заварить емкость. Можно было начинать зонную очистку. Она оценивала: придется осуществить не менее шести проходов вдоль будущего слитка, перед тем как измерять зависимость сопротивления от температуры и сравнивать параметры проводимости с теоретическими кривыми. По отклонению можно грубо оценить количество примесей, вносящих вклад в проводимость. Оля знала: чтобы достичь в будущем устойчивых параметров полупроводниковых диодов и триодов, нужно к тем двум девяткам чистоты материала, которые уже есть, добавить еще семь, а желательно восемь после запятой. Одна примесь на десять миллиардов атомов основной решетки – такой степени чистоты материала еще никто не получал. Естественно, глядя на ее колбу, трудно было поверить, что через двенадцать часов значительная часть загруженного в нее вещества приобретет такие параметры.

«Настоящие чудеса никогда не бросаются в глаза и не собирают толпы народа. Природа щедро дарует их нам, а мы жадно глотаем все подряд, не замечая, не разбирая вкуса и цвета. И вечно ноем, как скучна и неинтересна наша жизнь… Надо хоть немного вздремнуть, мысли какие-то странные в голову лезут!» – подумала Оля. Она завела будильник, чтобы проснуться через два часа, села поудобнее, положила голову на книжку в мягком переплете.

В деревянном ящике тикал странный механизм, наматывая нитку на вал со скоростью двадцать сантиметров в час. Сорокасантиметровую графитовую лодочку нагревательное кольцо должно было пройти от одного края до другого за два часа. Потом следовало выставить кольцо на начало. И так шесть раз подряд. «Точно как в том анекдоте про грузина!» – подумала Оля, засыпая.

На следующий день она уже демонстрировала Лосеву очищенный слиток и его проводимость. Десять девяток получить не удалось, впрочем, это уже было вопросом дальнейшего совершенствования технологии. Полученного результата вполне хватало для изготовления полупроводниковых диодов и транзисторов. Для этого зонным выравниванием нужно было получить исходный материал. В один конец графитовой лодочки помещали соответствующим образом ориентированный затравочный кристалл германия, прижатый к слитку поликристаллического очищенного материала. В торце слитка со стороны затравки имелась прорезь с вложенными в нее небольшими пластинками германия n-типа, либо просто была вложена щепотка сурьмы. Проводя однократное прохождение по слитку расплавленной зоны металла, получали равномерно легированный сурьмой материал. На фронте охлаждения зоны оставалось ровно столько сурьмы, сколько нужно было для получения требуемого удельного сопротивления базы n-типа.