Я – меч, я – пламя!

Второе касалось организации труда. На сборке ламп до вакуума была одна операция, требующая особенно тонких и ловких пальцев. У одних она получалась лучше, у других хуже. Суть предложения состояла в том, чтобы объединить рабочие места трех человек так, чтобы две работницы готовили лампы для самой сложной операции, а третья, у которой эта операция получалась лучше, занималась исключительно ею. За квалификацию платили надбавку, ну и, поскольку суммарная производительность выросла, а число бракованных ламп уменьшилось, каждая из троих в результате стала зарабатывать больше. Предложение внедрили, никаких расходов оно не требовало, результат стал ощутим на следующий же день, обрадованный директор записал Олю в число стахановок и распорядился начислить ей премию.

Оксидный цех, в котором производились лампы с катодом, покрытым окисью бария, давал основную продукцию завода. Технология была довольно сложной и многоступенчатой. Сперва на керн катода наносился карбонат бария в смеси с карбонатами стронция и кальция. Затем собиралась лампа, и на конечной стадии, при откачке, катод разогревался, карбонаты разлагались на окисел и углекислый газ. Газ удалялся. Кроме катода дорогим элементом в устройстве лампы была сетка. Тонкие сетки тянули из вольфрама, попроще – из никеля. Траверсы могли делать из никеля или из меди. У них на заводе золочение сеток не применялось, не доверили ленинградские товарищи такую ответственную технологию, а на «Светлане», по рассказам инженеров, для некоторых ламп вольфрамовые сетки дополнительно золотили.

Когда Оля ознакомилась с этой непростой и очень дорогостоящей технологией, ей показалось, что она знает, как сделать процесс производства проще, а сами лампы поменьше. Но лишь через несколько дней ей в голову пришла простая мысль. Если сделать катод нитевидным, а сетку приблизить, то от сетки останутся только траверсы – штырьки, на которые сетка навивается. Тут до Оли дошло, что лампа может быть на штырьках, причем правильней всего будет сразу делать пентод, эффект от внедрения станет максимальным. И цена, и объем лампы уменьшатся раз в десять.

Осталось правильно рассчитать положения штырьков и подаваемые напряжения. Стрельцова знала, расстояния и потенциалы электродов нужно подобрать так, чтобы образовалась электростатическая линза, фокусирующая электронный поток в точку между стержнями второй сетки. В результате этого ток второй сетки будет мал, а значит, небольшие колебания напряжения на ней приведут к заметным колебаниям тока анода.

Сейчас окончательно стало ясно, что ей необходимы помощник и внешняя ширма, чтоб не очень светиться с тем, чем она занята. У Оли уже был кандидат на эту должность. Еще раньше в журнале по радиотехнике она натолкнулась на статьи Олега Владимировича Лосева и сразу поняла – ей нужно найти этого человека. Звонок в редакцию журнала с просьбой дать рабочий адрес или телефон Лосева мало что принес. Организации, в которой работал Лосев, уже не существовало. Куда устроились бывшие сотрудники, никто не знал. Олю это не остановило. Несколько дней назад, узнав номер телефона редакции «Красная газета. Вечерний выпуск», которую со временем переименуют в «Вечерний Ленинград», Оля позвонила и продиктовала частное объявление, затем переводом отправила деньги. Объявление было простое и понятное:

«Всем, кто знаком с радиофизиком Лосевым Олегом Владимировичем. Пусть позвонит с восьми ноль-ноль до шестнадцати ноль-ноль в Москву, по телефону Г5762, Стрельцовой Ольге. Ему хотят предложить интересную работу по специальности».

Теперь Ольга всегда в первую смену находилась в цеху, приемная могла переправить туда любой звонок, так что она обоснованно надеялась на положительный исход. С директором договорилась еще после внедрения рацпредложения. Пользуясь ситуацией, Стрельцова заявила, что есть прекрасная кандидатура на место начальника лаборатории – Лосев Олег Владимирович, и начала рассказывать, какой он выдающийся ученый. Это в его работах по кристадину Оля нашла основную идею своих будущих исследований. Дальнейший прогресс без него немыслим, а вместе они поставят буржуазную науку на колени.

Директор сразу согласился, заявив, что слышал о Лосеве, но сомневается, что такой ученый согласится приехать к ним на завод. А чем мечтать о победе над буржуазной наукой, лучше еще подумать об улучшении работы оксидного цеха. Все нужно делать постепенно.