Я, Менгск (ЛП)

Вода заполнила бухту целиком, закручиваясь течением в миниатюрные водовороты, но Валериан не забыл, как стоял здесь по колено в грязи с маленьким совком и лотком раскопанных «сокровищ».

– Да, – сказал он с улыбкой. – Я помню. Я тогда раскапывал там «инопланетные окаменелости».

– Я так гордилась тобой, – сказала Жюлиана. – И я горжусь тобой, Валериан. Ты вырос в такого замечательного, красивого мальчика. Мое сердце щемит каждый раз, когда я смотрю на тебя.

– Мама, не продолжай! – воскликнул Валериан, смущенный, но, тем не менее, наслаждающийся похвалой.

– Я серьезно, – сказала она, на сей раз более настойчиво. – У меня, вероятно, не так много времени в запасе и есть вещи, которые я должна сказать тебе, мой дорогой мальчик. И я хочу, чтобы ты запомнил что-нибудь хорошее из своего детства прежде, чем я скажу их.

– О чём ты? – немедленно напрягшись, уточнил Валериан, уловив скрытый подтекст в словах матери.

– Тебе было необходимо повзрослеть так быстро, и я знаю, как тяжело тебе это далось. Но скоро тебе предстоит повзрослеть еще немного. Меня скоро не будет рядом...

– Мама замолчи, – сказал Валериан, опускаясь перед ней на колени и беря ее за руку. – Эти доктора не знают, о чем говорят. Ни один из них не был прав относительно твоего состояния. Ты запутала их всех, и я знаю, что ты переживешь всех нас.

– Ты так мил, – сказала она, проводя рукой по его лицу, – но мы оба знаем, что это конец и не важно, сколько у меня осталось времени.

– Пожалуйста, – сказал Валериан дрожащим голосом. – Не говори так.

– Но я должна. Я сожалею, что мне приходится всё это говорить, – сказала Жюлиана, и слёзы заблестели в уголках её глаз.

– Почему? – вскричал Валериан.

– Потому что скоро твой отец будет здесь, а у меня нет прежних сил, чтобы противостоять ему как раньше. – Эта последняя фраза была сказана с горечью, и казалось, дала ей силу продолжать.

– Твой отец – опасный человек, и он опасен не только для своих врагов. Он использует людей, Валериан. Берёт от них всё, что ему нужно, а когда кто-то становится бесполезным, просто выбрасывает его. Я впустую потратила свою жизнь, веря в него, и мое сердце не выдержит, если я буду знать, что ты собираешься стать таким же человеком как он. Я отказалась от своих мечтаний ради твоего отца, думая, что он нуждается во мне и что он придет за мной, когда наступит подходящее время, но он этого не сделал.

– Мама, почему ты говоришь такие вещи? Я не хочу это слушать.

– Нет, – она сказала, сжимая его руку изо всех сил. – Нет, ты должен. Ты должен быть достаточно сильным, чтобы сопротивляться влиянию отца. Пожалуйста, можешь восхищаться им, у него есть много замечательных качеств, но, заклинаю тебя, не старайся быть похожим на него, независимо оттого, что с тобой случится. Будь самим собой во всем и не позволяй ему манипулировать собой словно одной из его шахматных фигур.

Валериан чувствовал силу воли исходящую от матери, как будто она с каждым словом направляла последние частицы своей энергии на то, чтобы донести до него эти слова. Валериан мог понять причину ее горечи из-за поведения отца, но действительно ли она понимала великие замыслы, которые Арктур претворял в жизнь, и жертвы, необходимые для того, чтобы осуществить их?

Валериан посмотрел во впалые глаза матери, и увидел боль и горе, что наполняли их. Он внезапно подумал, что, возможно, она осознала цену амбиций отца слишком хорошо...

– Ты понял меня? – спросила Жюлиана настойчиво. – Пожалуйста, скажи мне, что ты понял.

– Я понял, – сказал Валериан, хотя на самом деле он не понимал. – Да. Отец может сделать многое, но он не пожертвует собственным сыном ради своих амбиций.

– Я надеюсь, что ты прав, Вал, – сказала она, раскинув руки и обняв его. – Я искренне надеюсь, что ты прав.

В течение нескольких минут они, не сдерживая слез, молча сидели в объятиях друг друга. После Валериан вздохнул и отстранился, выпустив из рук исхудавшее тело матери.

– Я люблю тебя, Валериан, – сказала она. – Мой замечательный, красивый мальчик. Ты лучшее, что я сделала за всю свою жизнь.

Валериан попытался ответить, но в горле стоял ком, и он не мог произнести ни слова. Мысль о том, что совсем скоро ему предстоит потерять мать, совершенно выбила юношу из колеи.

Он вытер глаза носовым платком и смахнул оставшиеся слезы ладонью. Менгск не должен так себя вести, подумал он. Сердце и воля Менгска должны быть непоколебимы...

Валериан повернулся, услышав за спиной хруст гравия, и узнав робкую походку Чарльза Виттье, который все еще оставался его неизменным спутником. Виттье появился в сопровождении Айлина Пастера.

– Что такое, Чарльз? – спросил Валериан.

– Простите за вторжение, сэр, но мы только что получили сообщение от генерала Дюка.

– И? – сказал Валериан, когда Виттье замолчал в нерешительности.

– Он недоволен тем, что его суда держат на внешних границах системы, и потребовал разрешения вывести корабли на орбиту Умоджи прежде, чем император соизволит спуститься на поверхность планеты…

– И я сказал ему засунуть свои требования в задницу! – прервал Виттье Айлин Пастер.