Я, Менгск (ЛП)

– Зачем нужны мы?

– Вы когда-нибудь воевали вместе с десантниками-ресоцами? – С полным ртом, набитым омлетом, задала вопрос Эмилиан.

– Нет.

– Ты бы не спрашивал, если бы имел с ними дело, – сказала Эмилиан. – Не пойми меня неправильно. Они хорошие солдаты, они будут делать все, что прикажешь им, но они не проявляют инициативы, и своевременно не реагируют на быстро меняющуюся обстановку боя. Поставь задачу, которой легко следовать, и нет проблем. Но как только начинают возникать различные нюансы, они тут же теряются. Я постоянно запрашиваю кадры, которые не подверглись промывке мозгов, а мне все больше и больше присылают соцперов^[39].

– И вы думаете, что наша шестерка повлияет на ситуацию?

– Шесть человек и осадный танк, не забывай.

– Конечно, – сказал Арктур. – Эти шахтеры, должно быть суровая компания.

– Почему ты так считаешь?

– Вы точно уверены, что они не сдадутся, как только увидят нас. Или я не прав?

– Ты не ошибся.

– Я так не думаю, – сказал Арктур. – Почему они не сдадутся?

– Потому что мы не первый раз идем к ним. Они отбивались с применением шагоходов "Голиаф", зенитных ракет и множеством стволов. С другой стороны, в прошлые разы у нас не было осадного танка. И отделения "Доминион", – добавила она с улыбкой.

Осадный танк уехал к точке сбора в устье каньона Туранга еще с вечера, чтобы к утру предоставить артиллерийскую поддержку пехоте, которая будет штурмовать базу шахтеров.

– Вы помните тот разговор между нами, в Стирлингской Академии? – спросил Арктур.

– Конечно, – ответила Эмилиан. – А почему ты спрашиваешь?

– Вы сказали, что только приблизительно пятидесяти процентам десантников, доводится по факту увидеть бой. Может быть, тут имело место небольшое... преувеличение.

– Ничего подобного, – ответила Эмилиан. – Почти пятьдесят процентов курсантов в десанте либо драят учебные лагеря, либо погибли от несчастного случая, либо у них спекаются мозги при ресоциализации, либо по другому поводу становятся инвалидами, пригодными только для бумажной работы.

– То есть в принципе, если ты выжил в учебке, то увидеть боевые действия практически гарантировано?

– Вероятность высокая, – ответила Эмилиан, хмуря брови.

– Не очень-то привлекательно, когда тебе преподнесут это так.

– Следовательно, происходит смещение акцентов, – резюмировала Эмилиан.

Она встала и понесла поднос с остатками завтрака к стеллажам. Арктур последовал за ней, и задвинул свой поднос пониже капитанского.

– Я уже вижу. Теперь.

Эмилиан развернулась, и по стальному блеску в ее глазах Арктур понял, что неформальная обстановка приема пищи закончена.

– Замечательно. Пора приступать к делу, лейтенант. Соберите своих людей. Полная боевая готовность через десять минут. Мы выдвигаемся в 5:30, так что не задерживайтесь, иначе я отдам под трибунал твою задницу. Давай уж, шевели ей!

Арктур подчинился.

* * *

Арктур сидел с гаусс-автоматом у плеча, прижавшись телом к крутой скале, защищавшей его от потока пуль, лившегося сверху. Солнце сверкало высоко над ними. Желтый, словно кислый лимон, шар, казалось, был так близко, что до него можно было дотянуться рукой и потрогать. Его дыхание было отрывистым, а во рту чувствовался вкус крови из-за прокушенного во время крушения языка.

Отделение "Доминион", пряталось рядом с ним, в скалах. Немного потрепанное, но все бойцы были живы. И этот факт Арктур воспринимал как чертовское везение, вспомнив выворачивающий кишки ужас, который он ощутил, когда взрыв проделал чудовищную дыру в борту десантного катера.

Он не мог вспомнить практически ничего, из того, что случилось, за исключением ураганного ветра, неистово обрушившийся на отряд, полыхающий огонь, и ужасные крики боли обстрелянных десантников.

Следующее, что он помнил, – себя, лежащего в груде искореженного металла, объятого пламенем, и смотрящего на столб масляного черного дыма, что заполнял небо. Чьи-то руки подхватили его под подмышки и потащили из-под обломков. А затем, оперевшись на скалу, он увидел, что это был Чак Хорнер, кто спас его.

– Что случилось, – кое-как выдавил он из себя.

– Ракета, – сказал Хорнер. – Они установили турель в дне ущелья. Пилот не заметил ее, и мы словили самонаводящийся снаряд прямо под сопло. Как минимум половина бойцов уже мертва, а этот чертов танк все еще не прибыл.

– Эмилиан? – спросил Арктур. – Где капитан?

– Капитан выбыл из драки, сэр, – сказал Янси Грей, по другую сторону расщелины. – Я думаю, у нее сломана спина.

Слова рядового Грея прояснили мысли Арктура. Он подтянул под себя ноги и оперся о скалу.

Итак, он должен собрать всех в кучу и определиться, что делать дальше.

Лейтенант посмотрел, в какой позе лежит на спине Эмилиан, и сделал вывод, что Янси, похоже, не ошибался. Капитану не придется участвовать в бою.

Броня Эмилиан поддержит в ней жизнь какое-то время, но ноги и торс скафандра были изогнуты так, как не предусматривалось конструкцией. Арктур понимал, что если в ближайшее время не доставить капитана в лазарет, – девушка умрет.