Я меняю мир

- Так, играет в доброго следователя, - проскочила в голове мысль, скромно присел на стуле и постарался выразить на лице готовность сотрудничать с таким важным чином.

- Что же ты, Евсеев, закон нарушаешь! Без разрешения занимаешься медицинскими услугами. Нехорошо. Вроде серьезный парень, хорошо учишься, есть семья. А вдруг навредишь больному или, не приведи господи, беда случится! Ты же только учишься на доктора, умений-то мало.

В таком душеспасительном тоне Васильев, ведущий мое дело следователь, толковал еще минут пять. Я покаянно молчал, иногда кивал головой, соглашаясь с мудрыми изречениями говорящего.

Посчитав, что обработал меня достаточно, следователь уже строгим голосом продолжил:

- За подобные противоправные действия по статье Уголовного кодекса, - дальше он назвал ее номер и подпункт, - предусмотрены исправительные работы или лишение свободы до трех лет. Чистосердечное признание может серьезно сократить этот срок. Так что, пиши признание своей вины, суд учтет твое раскаяние.

Я уже читал эту статью, но в ней для меня есть зацепка, даже две. Главное, нет потерпевших, от моего лечения никто не пострадал, тем более - не умер. Да и речь в ней идет о незаконной частной медицинской практике, то есть об оказании платных услуг. А я ведь плату не брал! Максимум, что может грозить - привлечение к административной ответственности, но не к уголовной.

Виноватым голосом признал нарушение закона, но потом все же оговорил, что не по той статье и вовсе не по Уголовному кодексу, а Административному.

Куда-то неведомо ушло все добродушие следователя, он рвал и метал. Обвинял в злоумышлении, сопротивлении следствию, прочих грехах. Но все же отпустил меня, под моим нажимом, у него уже созрела мысль посадить меня в камеру на время следствия. После Васильев и привлеченные им сотрудники прокуратуры и милиции "рыли землю", искали компромат на меня. Проверили всех моих больных, давили на них, но никто не дал показания, что я брал плату или навредил их здоровью. Почти месяц шло следствие, но все же дело закрыли за отсутствием состава преступления, так записали в постановлении.

На меня наложили штраф и предупредили, что при продолжении подобной деятельности привлекут уже к уголовной ответственности. И надо же было случиться такому, через две недели после вынесения мне постановления сын заместителя прокурора города заразился клещевым энцефалитом, перешедшим в менингит, юношу парализовало. Врачи уже опустили руки - болезнь зашла далеко, пострадавший слишком поздно обратился к ним. Надо понять отца, сын которого попал в беду, но он сам приехал ко мне домой, попросил помощи. Показал ему постановление, подписанное им же. Прокурор на этом же листе написал: - Разрешаю в исключительных случаях, - подписал и вернул мне.

Клиника поражения головного мозга и центральной нервной системы Димы, сына прокурора, оказалась во многом аналогичной как у Саши, только в гораздо меньшем объеме. Но все же часть коры и лобной доли, ответственных за интеллект, логическое мышление, погибла. Обрисовал картину его родителям и приступил к лечебному курсу. Мне понадобилось две недели на его проведение, почти втрое меньше, чем с Сашей, сказался полученный опыт предыдущих операций. Да и результат намного лучший, практически полностью удалось восстановить пострадавшие органы, ухудшение интеллекта оказалось не столь заметным. Когда юноша заговорил, а вскоре встал на ноги, счастью родителей не было предела, особенно матери, не постеснявшейся выразить свои чувства.

Вот так, сравнительно благополучно, завершилась первая встреча с законом в моей целебной практике. До самого получения диплома я отказывал многим в излечении, пользовал только в самых сложных и опасных для жизни ситуациях. Но и их хватало, в месяц по нескольку раз. Иногда терпел неудачу, я брался за слишком трудные, практически безнадежные операции, но чаще успешно, вытаскивая пациентов фактически с того света. А с прокуратурой проблем не возникло, помог еще нескольким сотрудникам и их родным. С оплатой придерживался той же позиции, добрые дела воздались мне сторицей уважением и влиянием среди других, включая власть имущих.

Учебный год в институте и университете завершил нормально, почти по всем предметам на отлично. Немного подвели латынь и, вот не ожидал, история медицины и фармации, по ним мне выставили четверки. Правда, вмешался куратор, договорился с преподавателями по этим предметам, мне разрешили пересдать экзамены осенью. После еще месяц отрабатывал санитарную практику в урологическом отделении одной из городских больниц. Старшая медсестра, в чье распоряжение меня направили, сходу нагрузила меня кучей обязанностей, санитаров в отделении катастрофически не хватало.