Но близилось Рождество — самый нелюбимый её праздник, потому что все встречали его с семьями, а она оставалась в одиночестве и острее, чем обычно, чувствовала своё сиротство. Её друг Сидней Сколски рассказывал: «Она пришла на традиционный рождественский приём в студии, выглядела весёлой и, казалось, веселилась. Потом она исчезла, но, кроме дома, идти ей было некуда. В то время она снимала комнату в Беверли-Хиллз. Там она ждала телефонного звонка от Джо, который поехал в Сан-Франциско навестить свою родню. В комнате на столе Мэрилин увидела крохотную ёлочку, а ещё сопроводительную записку на картонке. Печатными буквами от руки было написано: „Счастливого Рождества, Мэрилин“. А в углу на стуле сидел Джо».
Возможно, именно тогда она поверила, что с ним она будет счастлива…
«Мне первый раз в жизни кто-то принёс рождественскую ёлочку. Я была так счастлива, что даже заплакала».
Это был триумф. Ревущая Ниагара, как символ бушующих в фильме страстей. Клубок из любви, ревности, страсти и вожделения, приводящий к трагической развязке. Мэрилин в роли порочной изменницы-жены, сладострастной и опасной, буквально потрясла зрителей. Можно без преувеличения сказать, что после выхода этого фильма её желали все мужчины Америки, а может, и не только мужчины.
Съёмки прошли на редкость легко — режиссёр «Ниагары» Генри Хатауэй после выхода фильма назвал Мэрилин «самой естественной и органичной актрисой, какой я когда-либо руководил».
Но, как всегда, было одно «но». Этот фильм был триумфом лично Мэрилин Монро и только. Сам по себе он ничего особенного не представлял, даже несмотря на неплохую режиссёрскую работу. Но, увы, из-за слабости сценария в число шедевров нуара он не вошёл, и если бы не участие Мэрилин, был бы очень скоро забыт.
«Умная девушка целует, но не любит, слушает, но не верит и уходит до того, как её оставили».
Сценарно этот фильм тоже не блистал — миленькая, простенькая комедия, каких в Голливуде снимали десятки каждый год. Шедевром его сделали Мэрилин Монро и Джейн Рассел — картина держится полностью на их актёрском мастерстве.
Вообще-то блондинку Лорелею должна была играть Бетти Грейбл, но на студии подсчитали, что она обойдётся им в сто раз дороже, чем Мэрилин, всё ещё связанная контрактом и получающая всего 750 долларов в неделю. Так она и попала в фильм, ну а на сэкономленные деньги студия смогла пригласить Джейн Рассел.
Удивительно, но актрисы прекрасно нашли общий язык и после съёмок вспоминали друг о друге очень доброжелательно. «Мэрилин была симпатичная, очень застенчивая и нервная, — рассказывала Джейн. — Я обычно заходила в её уборную и говорила: „Пойдём-ка, мы должны быть на площадке“. Она покорно вставала и шла за мной. Я думаю, что если бы так поступали на съёмках других фильмов, она бы никогда не опаздывала. Она просто была ужасно запугана».
«На съёмках нет аудитории — наблюдающего за тобой зрителя. Нет никого, актёр играет только для себя. Это как детская игра, когда ребёнок изображает кого-то другого».
Музыкальный номер, во время которого она поёт эту песенку, был поставлен известным хореографом Джеком Коулом. В нём всё бесподобно и идеально: музыка, танцы, цвета, свет — гениальная смесь изысканности и вульгарности. Но, конечно, прежде всего он держится на Мэрилин Монро. Именно она превратила шутливую сценку-насмешку в сатиру высочайшего класса. Её Лорелея смеётся над глупыми мужчинами, жадными женщинами и над самой собой, и зрители смеются вместе с ней.