Я — Мэрилин Монро

В ноябре 1945 года Мэрилин познакомилась с Андре де Динесом – набирающим известность молодым фотографом.

Ее к нему направила мисс Снивели, и Андре был сразу очарован новой моделью – ее сияющей кожей, манящими формами и искрящейся жизнерадостностью. Она излучала по его словам «наивное, но опасное и волнующее очарование». Он фотографировал ее то в образе фермерской дочки, то в наряде венгерской крестьянки. И с самого первого дня пытался ее соблазнить.

Но Норму Джин затащить в постель было не так просто, как тех женщин, с которыми он привык общаться. В основном потому, что ей это попросту было не нужно. Ей безумно нравилось ощущать, что ее желают, но сам секс ей был мало интересен.

Перед Рождеством они отправились в длинную поездку по стране, и в частности Норма Джин заехала к матери, которую уже выпустили из психиатрической клиники. Эта встреча выбила ее из колеи, и в поисках поддержки и защиты она все же оказалась в постели Андре. Впрочем, надо сказать, что он тогда был влюблен уже достаточно, чтобы собираться жениться на ней, когда она получит развод.

Любила ли его Мэрилин? Вряд ли. Скорее она любила его как фотографа и любила его внимание к себе, не больше.

Мэрилин долго не хотела становиться блондинкой, считая, что так она потеряет индивидуальность.

Но мисс Снивели настаивала. Собственно, она сразу, еще когда только принимала Норму Джин в свое агентство, сказала, что ей надо осветлить волосы. Она объясняла ей, что брюнетки всегда выходят на снимках хуже, чем блондинки, которых можно фотографировать в любой одежде и при любом освещении. Она приводила ей в пример многих знаменитых актрис, добившихся известности только после того, как осветлили волосы (в том числе и Джин Харлоу, в честь которой Норма Джин получила второе имя).

Наконец, все решилось, когда фотограф Рафаэл Вольф сказал, что возьмет ее моделью для рекламы шампуня, но только если она покрасится в блондинку. Речь шла о работе, карьере, и в итоге, конечно, Норма Джин сдалась.

Ее кудри распрямили и высветлили, и… фактически это стало концом Нормы Джин. Она еще не звалась Мэрилин Монро, но уже стала ею – чувственной блондинкой, сексуальным объектом, при виде которого мужчины мгновенно теряли голову. Штампом, образом, легендой.