Я, Минос, царь Крита

Я позвал рабов, велев им принести воды. Мужчины с готовностью опорожнили на дерущихся несколько амфор. Когда женщины опомнились, они походили на ощипанных гусынь. Впрочем, Айза, возбуждённая завязавшейся дракой, казалась мне гораздо привлекательнее, чем раньше. У Сарры изо рта струилась кровь, но она этого не замечала. Она никак не могла отдышаться, однако стояла передо мной гордая, сжав кулаки, бледная как полотно.

   — Вы, египтяне, сами не знаете, чего хотите, — бросила она Айзе, мало-помалу успокаиваясь.

   — А вы, иудеи, считаете, что знаете всё на свете, — парировала та выпад Сарры.

   — Мы верим только в единого бога, Ягве. Существовать может только один бог, — серьёзно произнесла Сарра. — Всё то, во что верите вы, глупость. Бог Хепри у вас в образе жука, богиня Мут в обличье льва. Вы верите в Геба, бога земли, и в богиню небес Хатор, в Исиду и Осириса. — Она задумчиво покачала головой. — Тота, бога луны, бога счёта времени и мудрости, вы изображаете с головой ибиса или в образе сидящего на корточках павиана. Как вообще можно изображать бога? Да ещё в виде павиана?

К нам, учтиво поздоровавшись, приблизился Прокас.

   — Царевич, — начал он и запнулся.

   — В чём дело?

   — Возьми меня с собой... Пожалуйста...

Я рассмеялся:

   — Я захвачу тебя, потому что ты — часть моей юности. Может быть, без тебя я был бы ничто...

   — Ты — сын царя, — почтительно ответил он.

Я снова рассмеялся.

   — А куда мы отправимся?

   — Во дворце говорили, что ты собираешься на Крит.

   — Что? — Я удивлённо взглянул на него. — Всего несколько дней назад моя мать говорила, что у меня в голове одни глупости.

Он покачал головой и, подумав, ответил:

   — Даже плохое дело учит жить, царевич. И бремя, которое ты несёшь, может сделаться живой силой.

Я задумался над его словами, потом спросил:

   — Отчего встречаются плохие люди?

   — Они нужны для нашего очищения. Если бы мы на каждом шагу не видели и не слышали плохого, мы не могли бы стать лучше.

   — Крит... — произнёс я едва слышно, и какое-то таинственное предчувствие зародилось во мне. Очнувшись от своих размышлений, я цинично сказал: — Всё, что связывают с Критом, не больше чем пустая болтовня. Во дворце много чего выдумывают...

   — Уже давно на моей родине царит голод и страдание.

За десять лет почти не было возможности сеять и получать урожай. Пепел, который покрывает всю землю, медленно разлагается и становится землёй. За горсть зёрен у нас легко могли убить. Твой отец, царевич, считает, что мой парод может ещё кое-что дать миру и поэтому собирается — уже формируются боевые группы — послать тебя. Гебе предстоит завоевать Крит... — Он опустил голову и с тоской поглядел на меня. — Возможно, тебе даже не придётся завоёвывать мою родину. Она напоминает созревший плод — стоит тебе прийти и коснуться его, как он сам упадёт в руки.

   — Зачем тебе понадобился этот Крит? — спросила Сарра, и на её лице появилось пренебрежительное выражение. — Тамошние жители неотесаны и грубы, они исповедуют какие-то невероятные культы, питают такую страстную любовь к быкам, что становится противно. Посети лучше Египет, фараон будет очень благосклонен к тебе. А на Крите только и есть что горы и никакого Нила. — Она принялась восторгаться Египтом, не замечая, как забеспокоился Прокас, а Айза всё чаще сжимает кулаки.

   — Подумай, Минос, — продолжала Сарра, — Нил — самая большая и самая могучая река из всех, что известны людям. Даже на территории Верхнего Египта она шире любой реки, которую вы знаете. Она протекает через Луксор с его многочисленными садами и украшает собой храмы. А что по сравнению с Египтом Крит? — вновь спросила она. — С незапамятных времён египтяне владеют иероглифическим письмом, они знают систему мер, знакомы с искусственным орошением и основами астрономии. В то время как у вас здесь, в Греции, живут в примитивных деревнях, Египет славится замечательной культурой. Колонны в храме Луксора достигают высоты четырёх кипарисов. Самый маленький ноготь на ноге статуи фараона достаточно велик, чтобы на нём можно было сидеть. А по сравнению с гигантским храмом в Карнаке этот луксорский храм — ничто. Входные ворота достигают в нём высоты десяти домов и тянутся почти на четыре кипариса. Зал окружает лес грандиозных колонн. На западном берегу Нила находится некрополь Фив с множеством гробниц, вырубленных в скалах. В расположенной поблизости Долине царей свыше пятидесяти гробниц фараонов. — Она замолчала, мечтательно глядя вдаль, а потом торжественно произнесла: — На цоколе статуи одной богини выбита замечательная фраза: «Во мне — всё: прошлое, настоящее и будущее». Запомни это, Минос, — загадочно прошептала она. — Во мне — тоже прошлое, настоящее и будущее.

   — Ты просто ненормальная! — воскликнула Айза. — Я тоже из Египта, люблю свою родину, но никогда не позволила бы себе хаять то, о чём грезит Минос, наш господин. I то мечты должны быть нашими мечтами. Разве тебе это не понятно?

   — Ты навсегда останешься только опорой для ягодиц! — высокомерно ответила Сарра.

Я прошёл вместе с Прокасом в свою приёмную и придвинул ему кресло.