Я - мёртвый (СИ)

Пришлось повозиться, светильник погас под утро, проработав, по моим грубым подсчётам, примерно пять часов. При этом горошина разрушилась, превратившись в серый порошок. Не думал, что она уничтожиться после отработки своей функции. Интересно, все катализаторы будут непригодны после заклинаний? Нужно учитывать этот момент при использовании в качестве катализатора чего-нибудь важного или редкого. Сам порошок, я собрал в одну из пустующих ёмкостей с ремней деда, может пригодиться позже, правда сам не знаю, для чего. В любом случае, проще выкинуть не нужное, чем потом искать необходимое.

Как и говорил старик, сегодня я наконец-то займусь зиккуратом. Мне нужен большой, а главное стабильный приток чистой некротики, чтобы не отвлекаться на свою подпитку и начинать создавать нежить. Без неё мне будет гораздо сложнее выжить в здешних краях. Поэтому покормив такс, которые уже при виде меня робко машут маленькими хвостиками, выказывая покорность, сел изучать вопрос зиккурата.

"Уважаемый трактат! Покажи мне принцип работы малого зиккурата!" — стоило отправить запрос, как в голову, ожидаемо, ударил поток информации. Картинки перемешивались с текстом. Смазанные мыслеобразы переходили в формулы. Проекции потоков некротики, их структура, необходимая плотность…всё повторялось круг за кругом без остановки. Это давило на сознание, безжалостно перемешивая его миксером, вместе с тем информация выжигалась в памяти, словно клеймом.

Когда я пришёл в себя, то с удивлением посмотрел на красную луну, которая почти полностью встала перед голубой. Пернатый разбойник сидел у меня на колене. Вид его был довольно взволнованный.

— Дол-го? — всё тело было очень тяжёлым, связки еле-еле можно назвать светло-голубыми. Ощущения крайне поганые.

— Кар! Кар! Кар! — ответ птицы поразил меня. Три дня? Три дня я был в ментальном плену у трактата?

— Ты уве-рен? Три дня? — крылатый посмотрел на меня укоризненно, явно немного обидевшись на проявленное недоверие. Действительно, как можно сомневаться в способности воронов считать?

— Верю. Так-сы где? — пришло мне в голову, за это время они, наверно, успели свалить из моей тюрьмы, мне повезло остаться целым, могли и мои кости растащить в качестве мести за уничтожении их собратьев. Ворон же просто улетел вниз с пирамиды, верно рассудив, что лучше показать, чем лишний раз каркать.

С трудом спустившись вниз, было сложно управлять телом, некротики для манипуляции со связками почти не осталось, с неверием увидел всю семейку, мирно лежавшую на своих местах. При виде меня и птицы самец встал и слегка прихрамывая подошёл к краю границы.

— Кар! — скомандовал надсмотрщик, а самец аккуратно и не торопясь переступил иглы и похромал к куче, изрядно подгнившего мяса. Сказать, что я в шоке — ничего не сказать. Этот ворон натренировал зверя, который раз в пять больше его самого. И зачем? Просто, для доставки мяса в "клетку". Тем временем Бобик взял кусок средних размеров и потащил его обратно, украдкой поглядывая на меня. Боится, моей реакции на нарушение границы? Демонстративно погладив ворона, и убедившись, что это увидели все твари, я пошагал обратно на зиккурат. Нужно хорошо отдохнуть и прийти в себя. В таком состоянии даже иглы призвать не выйдет. Это обучение чуть меня не убило, окончательно. Не знаю на сколько эти слова ко мне приемлемы, но готов поспорить, если бы провалялся ещё день-другой в таком состоянии, шансов очнуться не было бы.

Килан, похоже не ставил никаких ограничений для страховки жизни своих учеников. "По своей воле сделал запрос и не смог "переварить" желаемые знания? Сам виноват! Создам из тебя низшую, бытовую нежить! Будешь мне лабораторию подметать! — Очень похоже на естественный отбор. Зато, уверен, что тупых учеников у Парящего не было. Они быстро кончались. Ну и методы. Стоит признаться, переживаний по этому поводу у меня нет, как и нет сожалений. Существую и хорошо. Сосредоточившись на потоках силы юный аколит принялся накапливать необходимую ему силу.

…

Наконец-то он очнулся! Кар был очень обеспокоен состоянием костлявого. По началу всё было, как всегда. Книжка листалась, скелет сидел и не двигался. Волноваться верная птица стала под вечер, когда связки на каркасе его спутника стали выцветать, а сам он не реагировал ни на голос Кара, ни даже на удары по своей пустой черепушке. Животные, к тому времени, весь деть сидели без мяса. Пернатый переживал, что от голод переборет в них страх. Поэтому принес самцу кусок мяса, который смог утащить, то отдал его самой слабой самке и пристально смотрел на большую кучу оставшегося добра.