Я — миссионер

— Одного видел: на кокосовую пальму залез, — ответил дежурный брат. — Залез и привязался. Мне еще странным показалось, зачем привязался.

— И я видел ваших школяров, — сказал сторож с плантации. — Несколько человек на берегу Упаны залезли в дупла деревьев. Я думал — в прятки играют. Только удивился, что так рано: все еще спали.

— Как же их оттуда выманить? — забеспокоился Симонетти. — Они упрямые. Может, подождать? Проголодаются — сами придут! Только бы в джунгли не ушли. Епископ нам этого не простит. Надо им сказать, что никуда их не повезут, а позже связать им руки и увезти.

Масколайтис попытался выманить ребят конфетами. Но те, по-видимому, были настроены воинственно: послали в учителя несколько стрел.

Тогда Карл Симонетти вынул из кармана сутаны пистолет и направил его дуло в сторону ближайшего дупла. Он хотел припугнуть беглецов, но Масколайтис внезапно схватил его за руку:

— Инспектор, индейцы!

Из-за дерева показались перья. Симонетти понял: там прячутся вождь хибаро и, возможно, еще несколько индейцев, которые, по-видимому, решили ребят в обиду не давать.

Выждав минутку, инспектор закричал:

— Соколиный Глаз, эти дети принадлежат миссии, мы им худого не желаем. Отвезем в Куэнку, чтобы еще больше ума набрались. А через пять ливней они вернутся.

— Ума вы им больше дать не сможете, — ответил вождь. — Сколько у самих имелось, отдали, а теперь вы их, ясное дело, продать хотите! За них в Куэнке много мулов дадут. Да, да!

Симонетти понял: надо торговаться, иначе ребят отсюда не увезешь.

— Пошли своего воина, пусть он проводит детей и убедится, что мы их не продадим. Мальчики выучатся на миссионеров, станут такими, как мы, и вернутся.

— Хорошо, — поколебавшись, согласился Соколиный Глаз. — Но пока вернется мой воин, дайте мне ружья.

И он показал три пальца.

— Ты получишь в качестве залога три ружья. А теперь собери детей.

— Сам собери. Ведь ты их повезешь. Да, да.

Карл Симонетти выстрелил несколько раз в воздух, и мальчики с воплями стали слезать с деревьев. Подбежали к учителю и принялись креститься. Довольные такой развязкой, Симонетти и Масколайтис повели своих воспитанников на миссионерскую станцию.

Хотя вождь племени, получив обещанные ружья, заверил ребят, что миссионеры не продадут их, те пронизывали подозрительными взглядами инспектора и учителя и отказались идти завтракать.

Для сопровождения каравана в Куэнку отец Анджело выделил де ла Фуэнте и двух вооруженных братьев. Детей решили на мулов не сажать, чтобы они по дороге не сбежали. Их перевязали по талии веревками, концы которых прикрепили к мулам (в прежние времена так водили рабов). Провожая караван в путь, отец Анджело произнес короткую проповедь. Он воздал в ней хвалу тем, кто посвятил себя миссионерской деятельности, выразил надежду, что из выпускников школы получатся хорошие миссионеры, которые вернутся в Макас, чтобы вести работу среди своих соплеменников. Учителям наказал глаз не спускать с мальчишек, пока не передадут их в Куэнке с рук на руки самому отцу Анхелю.

Путешествие в незнакомую деревню

Инспектор Симонетти, проводив караван до «чертова моста», вернулся на миссионерскую станцию. Он рассказал, что мальчики пытались убежать в первый же день, но их сразу поймали. Они все время молчат и кажутся очень озлобленными. Но, даст бог, караван доберется благополучно до места.

Отец Анджело не медлил с осуществлением своего замысла. Пригласил Пабло — Жестокого Ягуара и сказал:

— Хочу пойти на твою родину. Проводишь меня?

Индеец вздрогнул. Оглянулся по сторонам, как бы намереваясь удрать.

— Не волнуйся, — успокаивал его отец Анджело. — Ты теперь набрался ума, умней других стал. А вождю твоего племени подарки отнесем. Проводишь?

Жестокий Ягуар долго не отвечал. Видимо, в нем шла внутренняя борьба. Наконец он решился:

— Хорошо.

Отец Анджело взял с собой Джиованни Казираги, Педро — Меткого Глаза, несколько хорошо вооруженных миссионеров. Провизию и палатки погрузили на мулов и утром отправились в путь — на родину Жестокого Ягуара, в деревню Роджи.

Двигаясь по берегу Упаны, путешественники часто встречали местных хибаро, вооруженных ружьями. Отец Анджело с удовольствием оглядывал индейцев и пояснял Казираги, что если в семье хибаро есть ружье, то никто уже не голодает, и это заслуга его — отца Анджело. Он, конечно, не сказал молодому миссионеру, что за ружье индеец должен отработать в миссиях все лето, а последующие годы он работает на них за патроны…

В полдень, подбирая место для отдыха, отец Анджело издали увидел на реке рыбаков. На берегу женщины жарили пойманную рыбу. Индейцы пригласили путешественников отведать рыбы. Сделали привал, а мулов пустили пастись.

— Пожалуйста, кушайте, пожалуйста! — угощали рыбаки.

Одна из индианок, недавно крещенная, подавая отцу Анджело рыбину, любезно добавила:

— Падресито, от этой рыбы вы будете хорошо спать: я жарила ее с корнями тимбо.