Я могу быть лучшей версией тебя (ЛП)

Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя одинокой. Мне бы хотелось, чтобы он немного улучшил свою тактику общения с ней. По правде говоря, Фиг следовало научиться полагаться на свой круг людей, а не на мой.

В четверг утром Фиг пригласила меня на чай. Чай! Очень по-британски. Мерси начала ходить на полдня в маленькую частную школу, а я заканчивала редактировать новый роман. Я никогда не была у нее дома, и мне было до жути любопытно. Я набросила любимый кардиган из серой шерсти, достающий мне до колен, и вышла через заднюю дверь. Я была рада отвлечься. Я словно сидела у телефона и ждала звонка о моем отце, которому становилось только хуже в последние пару недель. Я повторяла его слова про себя снова и снова, надеясь получить какое-то успокоение. Все умирают. Смерть была частью жизни, то, с чем рано или поздно сталкиваются все.

Щеколда от ворот в сад Фиг заржавела. Мне потребовалось толкнуть ворота, чтобы они со скрипом открылись. Дверь во двор дома Фиг была стеклянная, и за секунду до того, как она заметила меня, я увидела, как она стояла, опираясь на столешницу, и смотрела куда-то на пол. Меня посетила мысль, что она, возможно, инопланетянка, а не человек, но я лишь посмеялась над собой. Это влияние Дариуса с его пропагандой против Фиг. Именно Дариус рассказал мне, что каждый раз, когда я рядом, Фиг смотрит на меня нереально широко открытыми глазами, не мигая. Я никогда этого не замечала, а теперь мне было не по себе, как будто она загружала информацию в свой мозг. С нашей стороны было так жестоко разговаривать о ней за ее спиной. Она мне нравилась, но уж больно точными и смешными были наблюдения Дариуса. Она, наверно, и не подозревала, что кто-то считает ее странной, а может, и подозревала. По ней никогда не скажешь.

— Привет! — сказала она, открыв дверь. — Подкрадываешься ко мне, словно сталкер.

Я рассмеялась, потому что... Вообще-то...

На кухне было тепло. Я сняла кардиган еще до того, как она закрыла за мной дверь и повесила его на спинку стула. В раковине виднелись две чашки, тарелки и ложки.

— Джордж?

— Вегас, снова работа.

Ее слова звучали обрывисто. Я решила не продолжать этот разговор. Мне нравилось, когда люди рассказывали мне о том, что любят. Джордж был больным пятном в ее жизни. Она притворялась, что ее муж не существует. Дариус тоже думал об этом. Каждый раз, когда речь заходила о Джордже, они смотрели на меня пустым взглядом, будто не знали, о ком я говорю. Бедняга Джордж, он казался не таким уж плохим.

Я уже собиралась спросить ее о сайтах, над которыми она работала для моих друзей, но вдруг остановилась как вкопанная. Прошла всего лишь доля секунды, но Фиг уже что-то почувствовала. Она чувствовала запах перемен подобно лисе. Ее глаза увеличились, она стала теребить кувшин с молоком, который держала в руках.

— Какой чай будем сегодня пить? — радостно спросила я, повернувшись к ней. Ее остренькие маленькие плечи напряглись, в то время как взгляд бегал по моему лицу. Я улыбнулась и сделала комплимент ее кухонному столу, который, к счастью, был на другом конце комнаты рядом с...

Моей жестяной коробкой, моей кулинарной книгой, и тремя маленькими вазами с розовым цветком в каждой. Совпадение? Ха! Мое сердце бешено стучало, но я кивнула, когда Фиг предложила мне тур по дому, который включал в себя:

мою несуразную башню Спейс-Нидл в ее гостиной

мой стул с анималистичным принтом в ее фойе

мой каменный череп на ее книжной полке

мою металлическую корзину с одеялами

мой кремовый мягкий плед на стуле

мою лампу

мою кровать

картины из моей гостиной у нее на стенах.

Когда мы дошли до гостевой ванной, меня чуть не вырвало. Дариус был прав насчет краски. Ее ванная была покрашена в металлический цвет морской волны, того же самого цвета, что и фальшивая картинка из Инстаграм, которую он опубликовал. Может ли это быть совпадением? Сколько раз можно на него ссылаться, прежде чем поймешь, что здесь что-то большее? Финальный удар обрушился на меня, когда мы дошли до ванной комнаты в ее спальне. Ее душевая занавеска была точной копией моей. Я делала свою на заказ и, насколько мне было известно, таких больше не выпускали. Удар от кита, плавающего под водой и готового проглотить корабль, был смягчен одеколоном Дариуса на полочке. У меня перехватило дыхание. Она видела мои глаза, побледневшее лицо, и, клянусь, я могла почувствовать ее мысли в этот момент, выходящие из-под контроля. Я ждала лжи, отговорки — чего угодно — но Фиг выбрала молчание. Она вывела меня из спальни через холл обратно на кухню, где закипал чайник. Я прислонилась к столешнице, не зная, что делать дальше. Притвориться больной? Остаться и притвориться, что все в порядке? Устроить разборки здесь и сейчас? Я совсем запуталась.

Она изображала занятость на другом конце кухни, склонившись над чайными пакетиками и чашками. Я слушала позвякивание фарфора несколько секунд, а потом сказала:

— Фиг, что делает одеколон Дариуса у тебя в ванной?

Она замерла, собираясь взять чайник. Она повернулась с улыбкой, замершей на лице.

— Одеколон Дариуса?