Я, мои мужья и их мамы (СИ)

Мамы точно с ума сошли. Впрочем, если справедливо посудить, то они приходят ко мне всего раз в неделю и, посидев около часа, спокойно уходят. Подумаешь, мамы хотят внуков, я тоже хочу ребенка. Хочу подарить своим мужчинам детей, а Мэтью братиков или сестричек.

Как по мне, то это абсолютно обоснованное желание!

— Что ж, давайте проверим, вдруг случилось чудо, — протяжно выдохнув, протянула я. Все равно же не отвертеться.

Взяв в руки шкатулку и достав из нее пластину с небольшой иглой на конце, я, немного скривившись, проколола себе палец, пока индикатор не покраснел. Несколько секунд ничего не происходило, от чего надежда на лицах мам становилась все тусклее, но в какой-то момент пластина неожиданно побелела. Вот, казалось бы, она голубая, но не прошло и минуты, как она побелела.

— Это…

— Ты беременна! — буквально взорвалась радостным возгласом леди Пелагея.

— Я беременна…

— Ты беременна, — в унисон протянули леди Агнесс и леди Изольда.

— Мама, что случилось? Почему ты кричишь? — зашел в гостиную Александр с букетом цветов наперевес. Ясно, поспешил исправиться и загладить свою «вину».

Он точно так же поступил, когда я узнала, что мой помощник Ратмир — это его подосланный казачек, которого мужчина хотел забрать назад. Видите ли, он слишком красив, чтобы все время быть рядом со мной!

— Аделаида беременна!

— Что ты сказала? — ошеломленно переспросил Александр.

— Адель беременна!

— Адель! Душа моя! — смотря на меня, как на восьмое чудо света, выдохнул радостно Александр. — Ты потрясающая.

— Ага, очень, — фыркнула я, не в состоянии прийти в себя от невероятной новости.

— Джон, Чарльз! — крикнул Александр и сам поспешил заключить меня в нежные, деликатные объятия. — Люблю тебя, душа моя.

— Чего ты кричишь? — выйдя из своего кабинета, нахмурился Джон.

— Что-то случилось? — поинтересовался обеспокоенно Чарльз, выскочив из соседнего кабинета.

— Адель беременна!

Казалось, мир снова на несколько секунд застыл, а после мужчины с невероятной скоростью оказались рядом со мной. Их даже мамы не заботили, настолько они были счастливы. Ну, еще бы, целый месяц неустанных тренировок не прошли зря.

Когда отмерли мамы, все обиды на несколько минут действительно отошли на задний план. Мы все вместе обнимались и радовались, словно маленькие дети, наслаждаясь своей минуткой счастья.

— Все-все, я за переговорной пластиной, мне нужно рассказать об этом Мэтью!

Десять лет спустя

— Мэтью, сынок, ты где? — крикнула я, уже совершенно не радуясь большому дому.

— Я здесь, мы занимаемся с Питером, — выглянув из библиотеки на втором этаже, крикнул сын.

— Тебе же папа Александр говорил, чтобы ты не занимался магией в библиотеке, — заметила я, внимательно посмотрев на сына. — И он специально для тебя спроектировал магическую комнату.

— Я изучаю материал, — быстро выпалил сын.

Хмыкнув, я покачала головой, погладив сына по немного вьющимся, растрёпанным волосам. Уже взрослый парень, а мне все время кажется, что ему все еще восемь. Эх, время летит слишком быстро.

— А что ты хотела, мам?

— Тетя Аня звонила, она скоро придет к нам с Джессикой, просто хотела тебя предупредить, — скривив уголок губ, сдерживая улыбку, тихо прошептала я.

Благодаря Александру теперь переговорная пластина больше напоминала современный телефон. По ней можно было не только звонить многим людям, но и писать сообщения. Думаю, совсем скоро в этом мире появится интернет и вообще дела пойдут на ура.

Впрочем, с недавних пор моя магия стала лучше мне поддаваться и я сама могу передавать мужчине выборочно свои воспоминания, не используя древний метод «тыка». Как и просматривать воспоминания мужчин, используя уловку Александра против них же.

— Джессика придет?

— Ага.

— А судьи тоже будут? — немного помолчав, поинтересовался сын.

Вот, что не говори, но даже в молодом возрасте мужчина остается мужчиной, который свято стережет свою территорию. Ну, или это просто влияние моих мужей, которые так и не смогли до конца принять судей в близкий круг друзей.

— Нет, они заняты в суде, — покачала я головой.

— Хорошо, спасибо мам, — поспешно кивнул сын и, забыв о Питере, побежал в свою комнату. — Питер, лети ко мне, — хотя нет, не полностью забыл.

Эх, молодость и любовь — это настоящий взрывной коктейль. Особенно, когда это первая любовь.

— Ты чего улыбаешься?

— Ничего, — кашлянув, быстро ответила я, заметив Чарльза с дочкой на руках. — Ты снова носишь Ангелину на руках, — пожурила я мужа, улыбнувшись нашей крохе.

— Это… она немного капризничала, вот я и…

— И ты снова взял ее на руки, — кивнула я. — Ты же видел, что эта маленькая хитрюга специально это делает, и все равно исполняешь ее желания. Хочешь, чтобы Ангелина выросла избалованной?

— Бестия моя, что я могу сделать? — жалобно пробормотал Чарльз. — У нас одна дочка — наша Ангелина. Папин маленький Ангел, — заметив улыбку на пухлом личике дочки, сразу же заворковал мужчина, не обращая на меня внимания.